Изложение основного смысла книги бытие ветхого завета библии. Исагогика

Основание всей религии зиждется на нашем отношении к Богу, как к нашему Творцу, и вполне уместно, что книга божественных откровений, которая должна была стать нашим водителем, поддержкой и правилом религии в этом мире, начинается подобным образом с простого и полного описания создания мира в ответ на первый вопрос доброй совести: «…где Бог, Творец мой?» (Иов 35:10). В этом вопросе языческие философы грубо ошибаются, будучи поверхностными в своих представлениях. Некоторые заявляют о вечности мира и его самосуществовании, другие – о случайном соединении атомов. Таким образом мир своею мудростью не познал Бога, а приложил значительные усилия, чтобы потерять Его. Поэтому святое Писание, желая с помощью явленной религии сохранить и улучшить естественную религию, восстановить ее от угасания и исправить ее недостатки с момента грехопадения для оживления заповедей закона природы, вначале излагает этот принцип безоблачного света природы. Он говорит о том, что этот мир с начала времен был сотворен Личностью бесконечной мудрости и силы, которая существовала до начала времен и миров. Ознакомление с Божьим словом проливает этот свет (Пс 118:130). Первый стих Библии дает нам более надежное и превосходное, более удовлетворительное и полезное знание о происхождении вселенной, чем все тома философов. Живая вера смиренных христиан понимает этот вопрос лучше, чем возвышенная фантазия величайших умов (Евр 11:3).

В этой главе приводится (I) общая идея процесса сотворения (ст. 1,2).

(II) Точное описание дел, сотворенных в отдельные дни, четко и в определенном порядке зарегистрированных в дневнике. Сотворение света в первый день (ст. 3-5);

тверди – во второй день (ст. 6-8);

моря, земли и ее плодов - на третий день (ст. 9-13);

света небесного – на четвертый день (ст. 14-19);

рыб и птиц – на пятый день (ст. 20-23);

тварей (ст. 24,25), человека (ст. 26-28) и пищи для обоих – на шестой день (ст. 29,30).

(III) Обзор и восхваление всего дела (ст. 31).

Стихи 1-2 . Эти стихи представляют дело сотворения в его кратком изложении и зачаточном состоянии.

I. В ее кратком изложении (ст. 1), где к собственному утешению находим первую статью нашего вероисповедания, которая говорит о том, что Бог Отец Всемогущий является Творцом неба и земли, и в такого Бога мы верим.

1. В этом стихе обратите внимание на четыре момента:

(1) Результат произведенного дела – сотворил Бог небо и землю, то есть мир, включающий строение и содержимое вселенной - мир и всё, что в нем (Деян 17:24). Мир – это большой дом, состоящий из верхнего и нижнего этажей. Его структура устойчива и величественна, единообразна и пригодна для проживания, а каждая комната хорошо и мудро меблирована. Здесь Моисей стремился описать его видимую часть, поэтому он не упоминает о сотворении ангелов. Но земля имеет не только поверхность, украшенную травой и цветами, но и внутренность, обогащенную металлами и драгоценными камнями (которые включают большую часть ее твердой природы и более ценны, хотя их сотворение и не упоминается здесь).Поэтому небеса не только украшены для наших глаз снаружи видимыми сияющими светильниками, о сотворении которых мы здесь читаем, но и внутри наполнены прославленными творениями, которых мы не можем видеть, более небесными, поражающими и превосходящими их по достоинству и превосходству в той же степени, как золото и сапфиры превосходят лилии полевые. В видимом мире очень легко наблюдать за великим множеством различных видов творений, в огромной степени отличающихся по своей природе и строению друг от друга. Как многочисленны дела Твои, Господи, и как благи!

За великой красотой. Небесная лазурь и зеленеющая земля очаровывают глаз любопытного наблюдателя, намного больше поражает их украшение. Тогда какой превосходной должна быть красота Творца!

За величайшей аккуратностью и согласованностью. Для того, кто с помощью микроскопа имеет возможность тщательно рассмотреть дела природы, они оказываются намного более прекрасными, чем какие-либо произведения искусства.

За великой силой. Мир не представляет собой груду мертвых и бездеятельных материй, но каждому творению в большей или меньшей степени присуща движущая сила; сама по себе земля обладает магнетической силой.

За великим порядком и взаимосвязью творений, за точной гармонией их движений, за заслуживающей восхищения связью между причинами.

За великой тайной. Природе присущ феномен, который не может быть разрешен, тайны, которые невозможно измерить и объяснить. Но исходя из того, что мы видим на небе и на земле, мы легко можем сделать вывод о вечной силе и троичности великого Творца и тем самым обеспечить себя многими темами для Его хвалы. И пусть наше сотворение и размещение, как людей, напомнит нам, как христианам, о нашем долге – всегда перед глазами иметь небо, а под ногами – землю.

Наличие нескольких личностей в Троице – Отца, Сына и Святого Духа. Множественное имя Бога на еврейском языке говорит о Нем, как о многих личностях, хотя Он один, и для язычников, возможно, оно было запахом смертоносным к смерти, ожесточавшим их в идолопоклонстве, а для нас – запахом благоуханным к жизни, подтверждающим нашу доктрину о Троице, которая хотя и смутно упоминается в Ветхом Завете, но четко явлена в Новом. Сын Божий – вечное Слово и Мудрость Отца – был с Ним при сотворении мира (Прит 8:31), более того, Писание часто говорит, что мир был сотворен Им, и ничего не было сотворено без Его участия (Иоан 1:3,10; Еф 3:9; Кол 1:16; Евр 1:2). О, какие же возвышенные мысли должно это сформировать в наших умах о том великом Боге, к которому мы приближаемся в религиозном поклонении, и о том великом Посреднике, во имя Которого мы приближаемся!

(3) Манера, в которой совершалось это дело: «сотворил Бог небо и землю», то есть сделал их из ничего. Никакого материала, предшествовавшего сотворению, из которого они были созданы, не существовало. Конечно, птицы и рыбы были созданы из воды, а твари и человек – из земли, но земля и вода были сотворены из ничего. По закону обычных сил природы невозможно сотворить что-либо из ничего; ни один ремесленник не сможет работать, пока ему не будет над чем работать. Но для всемогущей силы Бога не только возможно сотворить нечто из ничего (так как Бог природы не обязан подчиняться законам природы), но и при сотворении невозможно, чтобы было наоборот, так как для чести Вечного Разума нет более обидного, чем предположение существования вечного вещества. Так проявляется превосходство силы Бога, и вся слава должна принадлежать Ему.

(4) Когда эта работа была совершена: в начале, то есть в начале времени, когда часы впервые были запущены. Время начало существовать с того момента, когда были созданы те творения, которые измерялись временем. До начала времен не существовало ничего, кроме Безграничной Личности, населявшей вечность. Если бы мы спросили Бога, почему Он не создал мир раньше, то своими безграмотными словами лишь омрачили бы намерение, ибо разве в вечности может быть раньше или позже? Он сотворил его в начале времен согласно Своим вечным целям, зародившимся до начала времен. Еврейские раввины говорят, что до сотворения мира Бог создал лишь семь вещей: закон, покаяние, рай, ад, престол славы, дом святилища и имя Мессии. Но нам достаточно сказать: «В начале было Слово» (Иоан 1:1).

2. Поэтому давайте научимся тому, что (1) атеизм – это безрассудство, а атеисты – самые величайшие глупцы в природе, так как они видят мир, который не мог сделать сам себя, и не признают существование Бога, сотворившего его. Безусловно, у них нет оправдания, так как бог этого мира ослепил их умы.

(2) Бог – всемогущий Господь всего по неоспоримому праву. Раз Он Творец, то, несомненно, является владельцем и собственником неба и земли.

(3) С Богом все возможно, и поэтому блаженны люди, которые имеют Его своим Богом, чья помощь и надежда заключаются в Его имени (Пс 120:2; 1 3:8).

(4) Бог, которому мы служим, достоин нашего служения и в то же время превознесен выше всякого славословия и хвалы (Неем 9:5,6). Если Он сотворил мир, то не нуждается в наших служениях и не получает от них никакой выгоды (Деян 17:24,25), но в то же время Он справедливо требует их и заслуживает нашей хвалы (Отк 4:11). Если все исходит от Него, то Ему все и должно принадлежать.

II. Вот как представлено сотворение в его зачаточном состоянии (ст. 2), где описывается первое вещество и первая движущая сила.

1. Беспорядок, хаос был первым веществом. Здесь он называется землей (хотя земля в действительности была сотворена лишь на третий день, ст.10), так как больше всего походил на то, что впоследствии было названо землей, простой землей, лишенной всяких украшений, представлявшей собой огромную тяжелую массу. Он также назван бездною благодаря огромному занимаемому им пространству и водам, с которыми был перемешан и которые впоследствии были отделены от земли. И из этой безграничной массы вещества позже силой Вечного Слова были созданы все тела, твердь и видимые небеса. Творец мог с самого начала безупречно совершить Свое дело, но Своими постепенными действиями Он продемонстрировал обычный метод воздействия Своего провидения и благодати. Обратите внимание на описание этого хаоса.

(1) В нем не было ничего привлекательного, так как земля была безвидна и пуста. Toho и Bohu – разорение и уничтожение – так истолковываются эти слова (Ис 34:11). Он был бесформенным и бесполезным, никем не населяем, без украшений, мрачный, необитаемый, без образов грядущего и самих образов вещей (Евр 10:1). Сейчас земля почти вернулась в то же состояние из-за греха человека, от которого стенает творение. «Смотрю на землю, и вот, она разорена и пуста…» (см. Иер 4:23). Для тех, чьи сердца пребывают на небесах, этот нижний мир, по сравнению с высшим, так и остался разорением и уничтожением. На этой земле нельзя увидеть истинной красоты и насладиться удовлетворяющей полнотой. Все это можно обрести лишь в Боге.

(2) Если в этом хаосе и было что-то приятное для глаз, то все равно не было света, чтобы можно было увидеть, так как тьма, густая тьма, была над бездною. Бог не создавал эту тьму (в том смысле, как Писание говорит о сотворении Им тьмы и бедствий, Ис 45:7), так как просто не было света, в котором также не было нужды, пока не появились объекты, которые можно было видеть с помощью него. Свет не нужен был, и на его отсутствие не нужно было жаловаться, так как кроме беспорядка и пустоты нечего было видеть. Если совершаемая в душе работа благодати является новым творением, то подобный хаос представляет состояние невозрожденной, не имеющей благодати души. В ней царствует беспорядок, неразбериха и злые дела; в ней нет никакого доброго дела, так как нет в ней и Бога; она мрачна и представляет собой тьму. Такое состояние мы имеем по своей природе до тех пор, пока всемогущая благодать не произведет благословенную перемену.

2. Дух Божий был первой движущей силой. Он носился над водою. Когда мы задумываемся о земле безвидной и пустой, то возникает картина долины, наполненной мертвыми и сухими костями. Разве могут они жить? Неужели эта беспорядочная масса вещества может быть сформирована в прекрасный мир? Да, если дух жизни от Бога войдет в него (Иез 37:9). Поэтому у нас есть надежда, что раз Бог начал дело и продолжает его, то кто или что сможет Ему воспрепятствовать? Писание говорит, что Бог сотворил мир Своим Духом (Пс 32:6; Иов 26:13) и той же самой могущественной силой создано новое творение. Он носился над бездною подобно тому, как Илия распростерся над мертвым ребенком, как птица собирает птенцов своих под крылья и накрывает их ими, чтобы согреть и приласкать (Мат 23:37), как орел вызывает гнездо свое, носится над птенцами своими (Втор 32:11). Отсюда познайте, что Бог не только творец нашего бытия, но источник жизни и движения. Мертвое вещество всегда останется мертвым, если Он не оживит его, и это побуждает нас верить, что Бог воскресит мертвых, а та сила, которая смогла сотворить этот мир из беспорядка, пустоты и тьмы в начале времен, сможет в конце времен вывести наши порочные тела из могилы (хотя она и представляет собой страну мрака… где нет устройства, где темно, как самая тьма, Иов 10:22) и сделать их прославленными.

Стихи 3-5 . В этих стихах представлено дальнейшее описание первого дня сотворения, в котором мы видим, (1) что первым из всех видимых творений Бог сотворил свет, но не для того, чтобы с его помощью иметь возможность видеть (так как тьма и свет тождественны для Него), а чтобы с помощью света мы могли увидеть Его дела и Его славу в них, чтобы мы могли трудиться, пока день. Дела сатаны и его слуг – дела тьмы, а Тот, кто творит истину и добро, идет к свету и жаждет его, дабы явны были дела его (Иоан 3:21). Свет – великая красота и благословение для вселенной. Как первенец, по сравнению со всеми другими видимыми творениями, он больше всего подобен великому Родителю по чистоте и силе, яркости и благотворительности. Он очень похож на дух, так как благодаря ему мы видим другие вещи и уверены в его существовании, но не знаем его природы и не можем его описать или сказать, по какому пути разливается свет (Иов 38:19,24). Пусть же свет ведет нас и помогает видеть с верою Того, кто сам является светом – безграничным и вечным светом (1Иоан 1:5), видеть Отца светов (Иак 1:17), Который обитает в неприступном свете (1Тим 6:16). Первая работа, совершаемая в душе новой твари, -это свет; благословенный Дух пленит волю и чувства, просветляя разумение и входя в сердце через дверь, как добрый пастырь, которому принадлежат овцы, в то время как грех и сатана, как воры и грабители, пробираются другим способом. Тот, кто из-за греха, был тьмой, благодаря благодати стал светом миру.

(2) Что свет был сотворен словом Божьей силы. Он сказал: «Да будет свет»; Он пожелал и повелел ему - и свет немедленно появился. И стал свет именно в том виде, который соответствовал первоначальной идее Вечного Разума. О сила слова Божьего! Он сказал, - и сделалось, действительно свершилось, эффективно, навсегда; Он не только устроил шоу, чтобы свет послужил какое-то время, а Он повелел, - и явилось; у Него было dictum, factum – слово и мир. Мир Божий (т.е. Его воля и наслаждение им) быстр и могуществен. Христос – это Слово, основное вечное Слово, с помощью которого был произведен свет, так как в Нем был свет и Он был Свет истинный, свет миру (Иоан 1:9; 9:5). Божественный свет, сияющий в освященной душе, сотворен силой Бога, силой Его слова и Духом мудрости и откровения, открывающим разумение, рассеивающим скопления невежества и ошибок, дающим познание о славе Божьей в лице Христа, который в начале повелел из тьмы воссиять свету (2Кор 4:6). Тьма навсегда покрыла бы лицо падшего человека, если бы Сын Божий не пришел и не дал нам свет и разум (1Иоан 5:20).

(3) Что Бог одобрил произведенный свет, которого Он пожелал: «И увидел Бог свет, что он хорош…» Это было именно то, чего Он желал, и он соответствовал цели, для которой был предназначен. Свет был полезен и выгоден; мир, который сейчас является дворцом, без него был темницей. Свет был дружелюбен и приятен. Воистину сладок свет (Еккл 11:7), он радует сердце (Прит 15:30). То, что Бог повелевает, Он одобрит и милостиво примет; Он будет радоваться делу Своих рук. Благо это то, что является таковым в глазах Бога, ибо Он видит не так, как человек. Если свет – благо, то как благ Тот, кто является источником света, от которого мы получаем его и которому обязаны возносить хвалу за него и за все служения, совершаемые нами благодаря ему!

(4) Что отделил Бог свет от тьмы, то есть поместил далеко друг от друга, чтобы они никогда не соединились и не примирились, ибо что общего у света с тьмою? (2Кор 6:14). В то же время Он разделил между ними время, предназначив день для света и ночь – для тьмы, чтобы они регулярно следовали друг за другом. Хотя теперь тьма была рассеяна с помощью света, Бог не приговорил ее к вечному изгнанию, решив чередовать ее со светом и дав ей определенное место, так как она тоже была полезна; ибо как утренний свет содействует заботам дня, так и вечерняя тень – ночному отдыху; она опускает занавес, окружающий нас, чтобы мы могли спать лучше (см. Иов 7:2). Бог разделил время между светом и тьмой подобным образом, чтобы напоминать нам, что этот мир представляет собой смеси и перемены. На небесах пребывает совершенный и постоянный свет, и там совсем нет тьмы; в аду царствует абсолютная тьма и нет и проблеска света; и в том мире между ними учреждена большая пропасть. А в этом мире они постоянно сменяются, и каждый день мы переходим от одного к другому, чтобы научиться ожидать превратностей провидения Божьего - мира и бедствий, радости и скорби - и могли одно уравновешивать другим, приспосабливаясь и к тому, и к другому, как делаем это в отношении света и тьмы, приветствуя их и используя наилучшим образом.

(5) Что Бог отделил одно от другого различными именами; назвал Бог свет днем, а тьму ночью. Он дал им имена, являясь Господином обоих, ибо «Твой день и Твоя ночь» (Пс 73:16). Он является Господином времен, и так будет до тех пор, пока день и ночь не прекратятся, а поток времени будет поглощен океаном вечности. Тогда давайте признаем, что Бог учредил постоянную смену дня и ночи, и посвятим и то, и другое Его чести, трудясь для Него каждый день и покоясь в Нем каждую ночь, размышляя о Его законе день и ночь.

(6) Что это был первый день сотворения, и в тот день была совершена хорошая работа. И был вечер, и было утро: день один. Тьма вечерняя предшествовала утреннему свету и служила ему контрастом, чтобы выгодно подчеркнуть его и заставить сиять ярче. Это был не только первый день сотворенного мира, но и первый день недели. Я обратил на это внимание, чтобы почтить этот день, так как новый мир начался подобным образом с первого дня недели рано утром при воскресении Христа – света миру. В Нем источник света свыше посетил этот мир; и мы можем считать себя навечно счастливыми, если эта утренняя звезда взошла в нашем сердце.

Стихи 6-8 . В этих стихах описывается второй день сотворения, когда была создана твердь, и мы можем прочитать (1) повеление Бога относительно ее: «…да будет твердь…» - пространство (подчеркивает еврейское значение этого слова), похожее на расстеленную простынь или расправленный занавес. Здесь подразумеваются все видимые объекты, расположенные выше земли, между нею и третьими небесами – атмосфера, ее верхняя, средняя и нижняя сферы – небесный глобус, все небесные сферы высшего света. Эта твердь достигает тех высот, где расположены звезды, так как в Писании она называется твердью небесной (ст. 14,15), и опускается до нижних сфер, где летают птицы, так как тоже называется твердью небесной (ст. 20). Когда Бог сотворил свет, то повелел атмосфере быть хранилищем и транспортным средством для его лучей – быть средством общения между невидимым и видимым мирами, ибо хотя между небом и землей существует непостижимое расстояние, тем не менее оно не является непреодолимой пропастью, которая существует между небесами и адом. Эта твердь является не разделяющей стеной, а стеной общения (см. Иов 26:7; 37:18; Пс 104:3; Ам 9:6).

(2) О ее сотворении. Чтобы не создалось мнение, что Бог лишь повелел, а сотворил кто-то другой, Он добавляет: «И создал Бог твердь…» То, чего Бог требует от нас, Он вначале вырабатывает в нас, или же это не будет совершено. Повелевший иметь веру, святость и любовь творит их силой Своей благодати, сопровождающей Его слово, чтобы иметь всю хвалу. Господи, дай то, что Ты велишь, и тогда повелевай все, что Тебе угодно. Писание говорит, что твердь - дело перстов Божьих (Пс 8:4). Хотя ее огромная протяженность возвещает о том, что это дело Его простертой мышцы, но привлекательная красота ее строения демонстрирует, что это произведение искусств – дело Его перстов.

(3) О ее предназначении и полезности: «…да отделяет она воду от воды», то есть проводит разграничение между водами, свернутыми в облаках, и теми, что наполняют океан, водами в атмосфере и водами на земле. Обратите внимание, что различие между ними тщательно соблюдается (Втор 11:10,11), и в этом смысле Ханаану отдается предпочтение перед Египтом, так как Египет напоялся и становился плодоносным благодаря водам, находящимся под небесной твердью, в то время как Ханаан поливался водами с небесной тверди, даже росой небесной, которая не зависит от человека (Мих 5:7). На тверди Своей силы Бог имеет покои и хранилища, откуда орошает землю (Пс 103:13; 64:10,11). Он также имеет хранилища снега и сокровищницы града, которые бережет на время смутное, на день битвы и войны (Иов 38:22,23). Как же велик Бог, который побеспокоился об утешении для всех, кто служит Ему, и о крушении для всех ненавидящих Его! Хорошо иметь Его своим другом, и плохо иметь Его врагом.

(4) Как Бог назвал ее: «И назвал Бог твердь небом». Эти видимые небеса - тротуар для святого города. Писание говорит, что над этой твердью Бог восседает на Своем престоле (Иез 1:26), так как Он приготовил его на небесах; поэтому говорят, что небеса царствуют (Дан 4:23). Не превыше ли небес Бог? (Иов 22:12). Конечно, и созерцание видимых небес должно побудить нас задуматься об Отце Небесном. Высота небес должна напомнить нам о превосходстве Бога, о безграничном расстоянии между Ним и нами; яркость и чистота небес должны напомнить нам о Его славе, величии и совершенной святости; огромное пространство, занимаемое небесами, и тот факт, что они окружают землю и оказывают на нее влияние, должны напоминать нам о Его необъятности и Его повсеместном провидении.

Стихи 9-13 . Данные стихи описывают третий день сотворения – образование моря и суши, земля становится плодоносной. До сих пор сила Творца воздействовала и была занята высшей частью видимого мира: был зажжен свет небесный, образована твердь небесная, а теперь Он снисходит до этого нижнего мира, земли, которая предназначалась для сынов человеческих, чтобы быть для них местом обитания и давать все необходимое для жизни. И эти стихи описывают, как она становится удовлетворяющей этим двум требованиям – как возводится для них дом и накрывается стол. Обратите внимание:

I. Как были собраны воды и появилась суша, чтобы земля стала готовым жилищем для человека. Отметьте, что теперь вместо царившего беспорядка (ст. 2), когда земля и вода были перемешаны и представляли собой огромную массу, благодаря полезному для обеих стихий разделению между ними, образовался порядок. Бог сказал: «Да будет так – и стало так»; как только было сказано, так и свершилось.

1. Водам, покрывавшим землю, было велено отступить и собраться в одном месте, а именно: в те впадины, которые были удобны для них и предназначались для их покоя. Подобным образом очищенную воду, собранную и размещенную в нужном месте, Он назвал морями. Хотя их много и они находятся в отдаленных районах, хотя они омывают разные берега, но в то же время под землей или на ее поверхности они все объединены друг с другом и таким образом представляют одно целое – хранилище вод, куда текут все реки (Еккл 1:7). В Писании воды и моря часто символизируют беды и страдания (Пс 41:8; 68:3,15,16). В этом мире народ Божий не избегает подобных трудностей, но их утешение заключается в том, что это воды, находящиеся под небесами (на небесах нет воды), что они все находятся в том месте, которое Бог определил для них, и в тех пределах, которые утверждены для них. Эти стихи изящно описывают, как вначале воды были собраны вместе, как они до нынешнего времени удерживаются в тех же границах, которые Всевышний вначале определил для них, и в Пс 103:6-9 упоминаются как тема для хвалы. Отправляющиеся на кораблях в море должны признать и каждый день благодарить Творца за мудрость, силу и милость, проявившуюся в том, что великие воды служат человеку в его торговле и коммерции; а сидящие дома должны считать себя в долгу перед Тем, кто удерживает море в утвержденных для него границах и воротах и усмиряет надменные волны (Иов 38:10,11).

2. Суша появилась из вод и была названа землей; землю Он дал сынам человеческим. Похоже, земля существовала и раньше, но она была бесполезной, так как находилась под водой. Таким образом, многие дары, принимаемые от Бога, бесполезны, так как остаются похороненными. Выявите их – и они станут полезными. Мы, до сегодняшнего дня наслаждающиеся благами суши (хотя с того времени она однажды была потоплена и вновь высохла), должны признать себя ее арендаторами, полностью зависящими от Бога, чьи руки образовали сушу (Пс 94:5; Иона 1:9).

II. Как земля была обустроена для проживания и поддержки человека (ст. 11,12). Повинуясь Божьему повелению, земля сразу же произвела плоды для обеспечения жизни и стала плодоносной, произрастив траву для скота и зелень, полезную для человека. Господь также побеспокоился об обеспечении на будущее, сохранив постоянное наследование различных видов овощей, которые были многочисленны, отличны друг от друга и необычны, произведя семя по роду их, чтобы в течение своей жизни на земле человек для собственного блага мог брать пищу из земли. Господи, что есть человек, что Ты посещаешь и заботишься о нем? Какая о нем проявлена забота и какое обеспечение предоставлено для сохранности и поддержания его виновной и предосудительной жизни, которой он мог лишиться тысячи раз! Здесь обратите внимание, (1) что не только земля принадлежит Господу, но и ее полнота, так как Он по праву является ее владельцем и может распределять не только ее саму, но и то, что на ней. Земля была пуста (ст. 2), но теперь по изреченному слову она наполнилась Божьими богатствами, которые и сейчас принадлежат Ему – хлеб Мой и вино Мое… шерсть и лен Мой (Ос 2:9). Хотя нам разрешено пользоваться ими, но Бог все равно обладает правом собственности на них, и они должны использоваться для Его служения и почестей.

(2) Что общее провидение – это процесс постоянного творения, и Отец наш доныне делает. Земля продолжает повиноваться Его повелениям, производя траву, зелень, ежегодный урожай; и хотя в соответствии с обычным ходом природы эти явления нельзя назвать чудом, в то же время они являются постоянными примерами неутомимой силы и неистощимой милости великого Творца и Господина мира.

(3) Хотя Бог обычно пользуется действием вторичных факторов соответственно их природе, в то же время Он не нуждается и не привязывается к ним, так как хотя драгоценные плоды земли обычно производятся благодаря влиянию солнца и луны (Втор 33:14), в то же время мы находим, что земля произвела огромное количество плодов, возможно, созревших до сотворения солнца и луны.

(4) Что лучше побеспокоиться о необходимом до того, как появилась возможность воспользоваться ими: до того, как были сотворены звери и человек, для них была приготовлена трава и зелень. Таким образом, Бог действовал мудро и милостиво по отношению к человеку, так пусть же человек не будет безрассудным и глупым по отношению к себе.

(5) Что Бог должен иметь славу за все блага, получаемые нами от плодов земли то ли для пищи, то ли для лечения. Тот, кто услышит небо, услышит и землю (Ос 2:21,22). И если благодаря благодати мы стремимся к Тому, кто является источником, то даже когда потоки высыхают и смоковница не цветет, мы сможем радоваться в Нем.

Стихи 14-19 . В этих стихах изложена история четвертого дня, когда были сотворены солнце, луна и звезды. Приводится описание их сотворения, но не самих по себе светил и их природы, чтобы удовлетворить наше любопытство, а в их взаимодействии с землей, которой они должны были служить светилами. Одного этого уже достаточно, чтобы дать нам повод для хвалы и благодарения. Святой Иов упоминает об этом как о примере прославленной силы Бога, который Духом организовал небеса (Иов 26:13), и в этих стихах нам представлено описание их великолепия, которое не только украшает вышний мир, но и в значительной степени является благословением для нижнего, и хотя небеса расположены высоко, они оказывают уважение земле, и поэтому она должна проявлять уважение к ним. В этих стихах представлено описание сотворения небесных светил:

I. В общем (ст. 14,15), где (1) звучит повеление относительно их: «…да будут светила на тверди небесной». Ранее Бог сказал: «Да будет свет» (ст. 3). И стал свет, но это был хаос света, рассеянный повсюду в беспорядке. Теперь же он был собран и сформирован в несколько светил, став, таким образом, более прославленным и полезным. Бог является Богом порядка, а не хаоса, а так как Он – свет, то является Отцом и Творцом светил. Эти светила должны были располагаться на тверди небесной – том огромном пространстве, которое окружает землю и видимо всем, ибо никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, а ставит на подсвечник (Лук 8:16), а твердь небесная является устойчивым золотым подсвечником, откуда эти свечки посылают свой свет всем, кто в доме. Писание говорит, что твердь сама имеет собственный свет (Дан 12:3), но его недостаточно, чтобы дать свет земле. И возможно, по этой причине в конце второго дня, когда была сотворена твердь небесная, не было четко сказано, что это было хорошо, пока она на четвертый день не была украшена светилами и не стала полезной для человека.

(2) Говорится о полезности их для земли.

Они должны были служить для различения времени, дня и ночи, зимы и лета, которые сменяют друг друга в зависимости от движения солнца, чей восход делает день, а заход – ночь, приближение к тропикам – лето, а удаление от них – зиму. Таким образом, под солнцем всему свое время (Еккл 3:1).

Они должны служить для направления действий, являясь знамениями перемены погоды, чтобы землепашец мог планировать свои действия с разумением, предсказывая по виду неба (когда вторичные причины начнут работать) погоду – будет ли она погожая или неприятная (Мат 16:2,3). Они также должны светить на землю, чтобы мы могли ходить (Иоан 11:9) и работать (Иоан 9:4) соответственно требованиям каждого дня. Светила небесные не светят для себя или мира высших духов, которые не нуждаются в них. Они светят для нас, для нашей пользы и удовольствия. Господи, что есть человек, что Ты так заботишься о нем! (Пс 8:3,4). Как же мы неблагодарны и неизвинительны, если после того как Бог сотворил светила для нашей работы, мы спим, развлекаемся, растрачивая впустую время, предназначенное для работы, и пренебрегаем великой работой, для которой были посланы в мир! Небесные светила сотворены, чтобы служить нам, и они делают это добросовестно, сияя в нужное время всенепременно. А мы сотворены как светила в этом мире, чтобы служить Богу, но соответствуем ли мы подобным образом цели своего сотворения? Нет, наш свет не светит перед Богом так, как Его светила сияют перед нами (Мат 5:14). Мы сжигаем свечи нашего Господина, не задумываясь о порученной Им работе.

II. В частности (ст. 16-18).

1. Отметьте: светила небесные – солнце, луна и звезды - являются делом рук Божьих.

(1) Солнце – самое большое светило из всех них; оно более чем в миллион раз больше земли; оно более прославлено и полезно среди всех небесных светил, являясь благородным примером мудрости, силы и милости Творца и бесценным благословением для тварей этого нижнего мира. Давайте же научимся (см. Пс 18:2-7) воздавать Богу славу, достойную имени Его, как Творца солнца.

(2) Луна – меньшее светило, но и она считается одним из великих светил; и хотя из-за своей величины и заимствованного света она ниже по рангу многих звезд, в то же время благодаря своему служению, управляющему ночью, и полезности для земли она превосходит их. Самыми ценными являются те, которые более всего полезны, а самыми великими светилами не те, которые имеют наибольшие дары, а которые смиренно и верно творят то добро, которое в их силах. Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мат 20:26).

(3) Он также создал звезды, о которых здесь говорится как об объектах, открытых невооруженному глазу, без разделений на планеты и зафиксированные звезды по их номеру, природе, местоположению, величине, движению или оказываемому влиянию, ибо Писание было написано не для того, чтобы удовлетворить наше любопытство и сделать астрономами, а чтобы привести нас к Богу и сделать святыми. Эти светила были созданы для управления (ст. 16,18);

это означает, что они не должны были обладать всевышним владычеством как Бог, а быть Его управляющими представителями, подчиняющимися Ему. Меньшее светило, луна, должна была управлять ночью, но в Псалме 135:9 звезды упоминаются вместе с луной для этого управления: «Луну и звезды - для управления ночью». Они должны были лишь освещать ночью (Иер 31:35). Наилучший и самый почетный способ управления – давать свет и делать добро, а это повеление уважают те, кто сияет как светильник и чья жизнь полезна для других.

2. Из всего этого познайте (1) греховность и глупость древнего идолопоклонства, когда люди поклонялись солнцу, луне и звездам; оно, как считают некоторые, берет свой исток или, по крайней мере, имеет вид неких забытых традиций патриархальных времен относительно управления и владычества небесных светил. Приведенное здесь их описание показывает, что они оба были Божьими творениями и слугами человеку, и поэтому подобное идолопоклонство, когда человек делает из них божества и воздает им божественные почести, является великим оскорблением для Бога и великим порицанием для человека (см. Втор 4:19).

(2) Что мы поступаем мудро, совершая свой долг и ежедневно поклоняясь Богу, сотворившему все и сделавшему Свои творения для нас такими, какие они есть. Смена дня и ночи обязывает нас приносить торжественную жертву молитвы и хвалы каждое утро и каждый вечер.

Стихи 20-23 . До сих пор каждый день производил благородные и превосходные творения, которыми мы никогда в достаточной мере не сможем восхититься. Но мы не прочитали о сотворении какой-либо живой твари до пятого дня, о чем рассказывают данные стихи. Дело сотворения не только плавно переходило от одного творения к другому, но и постепенно продвигалось от менее совершенного творения к более совершенному, уча нас стремиться к совершенству и прилагать усилия к тому, чтобы последние дела были нашими наилучшими делами. На пятый день были сотворены рыбы и птицы; и те и другие созданы из воды. Хотя плоть рыб и птиц отличается, в то же время они были созданы вместе и из воды, так как Первопричина может сотворить разные творения из одинаковых вторичных причин. Обратите внимание, (1) во-первых, на сотворение рыб и птиц (ст. 20,21). Бог повелел им произойти. Он сказал: «…да произведет вода изобильно…»; это не значит, что вода имеет собственную продуктивную силу, но пусть из нее сотворятся живые твари – рыбы в воде и птицы, летающие над нею. Он сам изрек это повеление - сотворил Бог рыб больших и т.д. Возможно, насекомые, которых существует так много разновидностей и по численности так же много, как других зверей, и строение так же интересно, были сотворены в тот же день; некоторые объединяют их с рыбами, другие – с птицами. Мне помнится, мистер Бойл говорил, что он восхищается мудростью и силой Творца, проявившимися и в муравье, и в слоне. Здесь обращается внимание на различные виды рыб и птиц, которые относились к определенному виду и имели определенное количество сотворенных особей, так как вода произвела их обильно. Особенно отмечено сотворение великих китов – самых больших рыб, чья масса и сила превосходила силу и массу любого животного, что является замечательным доказательством силы и величия Творца. Здесь звучит выразительное замечание в адрес кита (более, чем в чей-либо адрес), похоже, для того, чтобы дать определение, какое животное упоминается под именем левиафана (Иов 41:1). Искусное строение тел животных, их разные размеры, очертания и природа, вместе с заслуживающей восхищения силой чувственной жизни, которой они наделены, при должном рассуждении служат не только для того, чтобы заглушить и пристыдить атеистов и неверующих за их возражения, но и оживить в благочестивых и набожных душах высокие мысли и высокую хвалу Богу (Пс 103:25 и т.д.).

(2) На их благословение для дальнейшей продолжительности. Жизнь – истощающаяся вещь. Ее сила не похожа на силу камней. Это свеча, которая сгорит, если ее раньше не задуют. Поэтому великий Творец не только создал индивидуумы, но и позаботился о воспроизведении различных видов. Благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь (ст. 22). Бог благословит Свое собственное дело и не оставит его; все, что делает Бог, пребывает вовек (Еккл 3:14). Сила Божьего провидения хранит все творения в той же степени, как вначале Его творящая сила произвела их. Плодовитость – это результат Божьего благословения, и она должна приписываться Ему. Ежегодное размножение птиц и рыб также является плодом Его благословений. Поэтому давайте воздадим Богу славу за продолжительность рода этих творений до нынешнего дня для блага человека (см. Иов 12:7,9). Жаль, что ловлей рыб и птиц (само по себе невинное развлечение) иногда злоупотребляют, отвлекаясь от Бога и своего долга, в то время как они могут быть использованы, чтобы привести нас к размышлению о мудрости, силе и благости Того, кто сотворил этих тварей, и побудить нас замереть в благоговении перед Ним, как это бывает у птиц и рыб по отношению к нам.

Стихи 24-25 . В этих стихах нам представлена первая часть творений, созданных на шестой день. Днем ранее море наполнилось рыбой, в небесах теперь летали птицы, и в этот день были созданы твари земные: скот и ползающие твари, имеющие отношение к земле. В этот день, как и ранее, (1) сказал Господь: «Да произведет земля…», но это не значило, что земля имела способность производить животных или что Бог решил передать ей Свою силу творить; эти слова означают: «Пусть сейчас эти твари возникнут, чтобы обитать на земле; пусть они произойдут из нее, соответствующие их виды, согласующиеся между собой и с божественными планами относительно их сотворения».

(2) Он также совершил эту работу; Он сотворил их всех по виду их, не только дав им различный внешний вид, но и различную природу, поведение, пищу и образ жизни. Одни делались ручными и привязывались к человеку, другие были дикими и жили на природе. Одни питались травой и зеленью, другие – плотью; одни были безобидными, другие – алчными; одни были дерзкими, другие – боязливыми; одни служили человеку, но не были пригодны в пищу (как, например, лошадь), другие выращивались для пищи, но не служили человеку (как, например, овцы), некоторые годились и для того и для другого (как, например, вол);

а третьи не были годны ни для того ни для другого (дикие звери). Во всем этом проявлена и возвещена мудрость Творца.

Стихи 26-28 . В этих стихах описано сотворение человека, который также был создан на шестой день, на что мы должны обратить особое внимание, дабы познать себя. Отметьте:

I. Человек был создан последним из всех творений, чтобы не возникло подозрений, что он каким-либо образом помогал Богу творить мир. Вопрос «где был ты, или представители твоего рода, когда Я полагал основания земли?» (Иов 38:4) должен смирять и умерщвлять его. Тем не менее сотворение человека последним было проявлением почестей и благоволения к нему – почестей, так как сотворение происходило от менее к более совершенному, и благоволения, так как было бы нехорошо поместить его в предназначенном для него месте, пока оно не было полностью подготовлено для него и снабжено всем необходимым для его спасения. Как только человек был сотворен, пред ним предстали все видимые творения, чтобы он мог рассматривать и утешаться. Человек был сотворен в тот же день, что и твари, так как его тело было создано из той же земли, что и их тела, и пока он находится в теле, то наследует ту же землю вместе с ними. Бог запрещает нам потакать своим телам и их желаниям, чтобы мы не делали себя похожими на тварь, которая погибнет!

II. Сотворение человека было более знаменательным и выдающимся актом божественной мудрости, чем создание других творений. Данные события описаны с некоторой торжественностью и очевидным отличием от остальных. До сих пор было сказано лишь: «Да будет свет», «Да будет твердь» и «Да произведет вода или земля…», а теперь повеление больше похоже на совещание: «Давайте сотворим человека, для которого были созданы все другие творения. Это дело мы должны взять в Свои руки». В предыдущих случаях Он говорил как власть имеющий, а в данном – как имеющий чувства, Чья радость была с сынами человеческими (Прит 8:31). Похоже, это была та работа, которой Он стремился заняться, говоря: «Наконец покончив с приготовлениями, давайте сейчас займемся настоящим делом, давайте сотворим человека». Человек должен был отличаться от всех сотворенных до него тварей. В нем должны были соединиться плоть и дух, небеса и земля, и он должен был иметь общие черты с ними. Поэтому Бог не только берет на себя обязательство совершить эту работу, но Ему нравится делать вид, будто Он собрал совет, чтобы поразмыслить об этом: «Давайте сотворим человека». Три личности Троицы – Отец, Сын и Дух Святой – советуются об этом и сотрудничают, так как человек должен был быть верен и посвящен Отцу, Сыну и Святому Духу. И мы, имея доброе основание, принимаем крещение в это имя, ибо благодаря этому великому имени мы существуем. Пусть человеком управляет Тот, кто сказал: «…сотворим человека…»

III. Человек был сотворен по образу и подобию Божьему. Слова «образ» и «подобие» выражают одно и то же, но в то же время делают друг друга более выразительными. Они означают идентичный образ и самое возможное близкое сходство любого из видимых творений. Человек не был похож на какую-либо сотворенную до него тварь, а был похож на своего Творца; в то же время Бога и человека разделяет огромное расстояние. Только Христос является выражением образа Личности Бога, как Сын Своего Отца, который имеет ту же природу. И лишь некоторые из Божьих почестей возложены на человека, который является Божьим образом в той же степени, что отражение в зеркале или изображение царя на монете. Образ Божий, запечатленный в человеке, включает в себя три момента.

1. Его природу и строение, но не тела (так как у Бога нет тела), а природу и строение души. Этой честью Бог наградил тело человека, чтобы Слово могло стать плотью и Сын Божий мог облачиться в подобное нашему тело; и вскоре Он облачит наши тела славой, подобной Своей славе. И мы можем с уверенностью сказать, что Тот, с помощью которого Бог сотворил миры, не только сотворил великий мир, но и человека, маленький мир, в самом начале сформировав человеческое тело соответственно предназначению, определенному для Себя при наступлении полноты времени. Именно душа человека, великая душа, особым образом несет Божий образ. Душа – это дух, разумный бессмертный дух, действующий активный дух – похожа на Бога, Отца Духов и душу мира. Светильник Господень - дух человека. Душа человека, рассмотренная в ее трех благородных свойствах – разумении, воле и активной силе, - возможно, является самым чистым и сияющим зеркалом в природе, с помощью которого мы можем увидеть Бога.

2. Определенное ему место и данная власть: «…сотворим человека по образу Нашему, и да владычествуют они». Так как человеку было дано право владычествовать над низшими тварями, то он является представителем или наместником Бога на земле. Низшие твари не могут бояться Бога и служить Ему, поэтому Бог повелел им бояться человека и служить ему. В то же время его управление собой, основанное на свободе выбора, больше соответствует Божьему образу, чем его управление тварями.

3. Его чистота и добродетель. Образ Божий, запечатленный в человеке, заключается в знании, праведности и истинной святости (Еф 4:24; Кол 3:10). Бог сотворил человека правым (Еккл 7:29). Все его природные силы имели врожденное подобие воли Божьей. Его разум видел божественные вещи чисто и правильно, и в его понимании не было ни заблуждений, ни ошибок. Его воля с готовностью и всеобъемлемо исполняла волю Бога без противления и упорства. Все его чувства были правильными, и он не имел неумеренных аппетитов или страстей. Его мысли с легкостью направлялись и концентрировались на наилучших объектах, и среди них не было ни суеты, ни беспорядка. Все низшие силы подчинялись указам и наставлениям высших без какого-либо недовольства или мятежа. Такими святыми и счастливыми были наши первые родители, носившие образ Божий. И честь, оказанная в начале человеку, является хорошим объяснением, почему мы не должны плохо говорить друг о друге (Иак 3:9) и плохо поступать по отношению друг к другу (Быт 9:6). Это также объясняет, почему мы не должны унижать себя, потакая греху, а полностью посвятить себя служению Богу. Но как упал ты, сын зари? Как образ Божий, запечатленный в человеке, был стерт? Как мало его осталось в человеке и как сильно он был поврежден! Господь обновляет этот образ в наших душах Своей освящающей благодатью!

IV. Человек был сотворен мужского и женского пола, и они были благословлены плодиться и размножаться. Бог сказал: «Сотворим человека» – и сразу последовало действие: «И сотворил Бог человека». Он совершил то, что было решено. Для нас слова и дело – разные вещи, но не для Бога. Он сотворил мужчину и женщину, Адама и Еву: вначале Адама сотворил из земли, а потом Еву – из его ребра (гл.2). Похоже, что Бог сотворил много пар разных тварей, а человека не сделал ли одного? (Мал 2:15, англ.пер., KJV). В человеке был остаток Святого Духа, и этот факт использует Христос в качестве аргумента против развода (Мат 19:4,5). Наш первый отец, Адам, имел лишь одну жену, и если бы он выгнал ее, то ему не на ком было бы жениться; это четко подразумевает, что брачные узы не должны расторгаться ради удовольствий. Ангелы не были сотворены мужского и женского рода, так как им не было велено увеличивать свой род (Лук 20:34-36), а человек был сотворен двух полов, чтобы его род продолжался и его численность увеличивалась. Огонь и свечи – светильники этого нижнего мира – имеют способность разгораться, перед тем как угаснуть; но не так обстоит дело со светилами небесными: звезды не зажигают звезды. Бог сотворил лишь по одному представителю мужского и женского рода, чтобы все народы земли знали, что в них течет одна кровь, что они происходят от одного общего древа, и это побудило бы их любить друг друга. Бог, дав людям возможность передавать полученную ими природу, сказал им: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю». Тем самым Он дал им (1) большое наследство, повелев наполнять землю; она была отдана сынам человеческим. Они были сотворены для обитания по всему лицу земли (Деян 17:26). Это было то место, которое Бог определил человеку, чтобы он был служителем Его провидения в управлении низшими тварями; чтобы он был как бы разумом этой сферы, управляющим Божьей щедростью, благодаря которой живут другие твари, но о которой не знают; чтобы он был собирателем Его славы в этом нижнем мире и возносил ее в небесное хранилище (Пс 144:10);

и наконец, чтобы он прошел испытание на годность для лучшего состояния.

(2) Многочисленную и продолжительную семью. Чтобы она наслаждалась этим наследством, Бог благословил ее, и благодаря этому благословению их потомство должно было распространиться до самых дальних уголков земли и продолжаться до последнего времени. Плодородие и размножение зависят от Божьего благословения; так, у Овед-Едома было восемь сыновей, потому что Бог благословил его (1Пар 26:5). Благодаря этому благословению, которое Бог произнес в начале, человечество все еще существует и род проходит, и род приходит.

V. В тот день, когда Бог сотворил человека, Он дал ему владычество над низшими тварями – над рыбами морскими и над птицами небесными. Хотя человек не заботится о них, но обладает властью над ними, тем более - над всяким животным, пресмыкающимся по земле, о котором заботится, и они все находятся в его распоряжении. Таким образом Бог желал почтить человека, чтобы он сильнее чувствовал свою обязанность воздать почести своему Творцу. Из-за грехопадения это владычество в значительной степени утеряно и уменьшено. В то же время Божье провидение продолжает обеспечивать сынов человеческих всем необходимым для их безопасности и существования, а Божья благодать дает святым большее и лучшее право, чем владычество над тварями, которое было осквернено грехом, ибо все принадлежит нам, если мы Христовы (1Кор 3:22).

Стихи 29-30 . В этих стихах представлена третья часть творений, созданных на шестой день, которая не представляла собой новые творения, а была лишь проявлением милостивой заботы о пище для всякой плоти (Пс 135:25). Сотворивший человека и зверей особым образом позаботился об их сохранности (Пс 35:7). Здесь представлена:

I. Пища для человека (ст. 29). Его пищей должны были быть травы и плоды, включая хлеб и все плоды земли. Это было позволено ему, но не плоть, есть которую было разрешено лишь после потопа (Быт 9:3). До всемирного потопа, тем более до того, как земля была проклята из-за грехопадения человека, ее плоды, несомненно, были более приятными на вкус и более укрепляющими и питательными для тела, чем тук и елей, чем все царские кушанья в наше время. Здесь обратите внимание:

(1) что должно нас смирять. Как мы были сотворены из земли, так и поддерживаемся ею. Было время, когда люди ели ангельскую пищу, хлеб небесный, но они умерли (Иоан 6:49), она была для них как пища из земли (Пс 103:14). Но есть пища, пребывающая к вечной жизни, и Господь навеки дает ее нам.

(2) Что должно делать нас благодарными. Господь беспокоится о нашем теле; от Него мы получаем утешения и поддержку в этой жизни, и Его мы должны благодарить. Он дает нам с избытком все, чтобы мы радовались, – не только самое необходимое, но и множество лакомств и разнообразных утешений для красивой жизни и наслаждений. В каком великом долгу мы находимся перед Ним! Как, живя благодаря Божьей щедрости, мы должны быть внимательны к Нему и воздавать Ему славу!

(3) Что должно делать нас умеренными и удовлетворенными своим жребием. Хотя Адаму было дано владычество над птицами и рыбами, в то же время Бог ограничил его пищу травами и плодами, и первый человек никогда не жаловался на это. Хотя впоследствии он пожелал запретный плод, чтобы обрести обещанные мудрость и знание, в то же время мы нигде не читаем, что он жаждал запрещенной плоти. Если Бог дает нам пищу для поддержания жизни, то давайте не просить (подобно ропщущему Израилю) пищи для утоления похотей (Пс 77:18; см. Дан 1:15).

II. Пища для животных (ст. 30). О волах ли печется Бог? Конечно, печется; Он обеспечивает их подходящей пищей. Бог заботится не только о волах, которые использовались в жертвоприношениях и служили человеку, но даже молодые львы и вороны не избежали внимания Его провидения. Они просят и получают свою пищу от Бога. Так давайте воздадим Богу славу за его щедрость к нижним тварям, которые каждый день кормятся от Его стола. Он – великий домовладелец, очень богатый и щедрый, удовлетворяющий желание каждой живой твари. Пусть это ободрит народ Божий возложить на Него всю заботу о себе и не заботиться о том, что нам есть и что нам пить. Тот, кто обеспечивал Адама, который не заботился о себе, и продолжает обеспечивать все твари без их заботы о себе, не позволит, чтобы уповающие на Него нуждались в каком-либо благе (Мат 6:26). Питающий Своих птиц не позволит умереть от голода своим детям.

Стих 31 . В этом стихе нам представлено одобрение и заключение всей работы сотворения. Что касается Бога, то Его работа была совершенной; раз Он начал дело, то обязательно закончит Своим провидением и благодатью так же, как в данном случае сотворения. Обратите внимание:

I. Бог осмотрел совершенные Им дела: «И увидел Бог все, что Он создал». Сейчас Он поступает так же. Все дела Его рук перед Его глазами. Сотворивший все видит все; Сотворивший нас видит нас (Пс 138:1-16). Всеведение не может быть отделено от всемогущества. Ведомы Богу от вечности все дела Его (Деян 15:18). Но в этом случае Вечный Разум торжественно размышлял над делами Своей мудрости и результатами Своей силы. Так Бог показал нам пример осмотра своих дел. Дав нам власть размышлять и обозревать, Он ожидает, что мы будем использовать эту власть, увидим свой путь (Иер 2:23) и задумаемся о нем (Пс 118:59). Закончив дневные дела и приступая к ночному отдыху, мы должны размышлять со своими сердцами о том, что сделали в этот день. Подобным образом, закончив рабочую неделю и вступая в субботний покой, мы должны так же подготовиться к встрече с Богом. А когда мы заканчиваем свой жизненный путь и нам предстоит вступить в покой могилы, то самое время вспомнить, что мы можем умереть раскаявшимися и таким образом освободиться от нее.

II. Бог был удовлетворен Своими делами. Когда мы пересматриваем свои дела, то, к собственному стыду, обнаруживаем, что многое было сделано очень плохо. Но когда Бог осмотрел Свои, то увидел, что все очень хорошо. Он не объявил их хорошими, пока не осмотрел, чтобы научить нас не отвечать на вопрос, пока мы не услышим его. Дело сотворения было выполнено очень хорошо. Бог все сделал хорошо, в Его делах не было ни изъяна, ни недостатка.

1. Все было хорошо. Хорошо, так как согласовывалось с намерением Творца и было таким, как Он хотел. Когда настало время сравнить копию с великим оригиналом, то она оказалась точной; не было никаких опечаток и ни одного неверно размещенного мазка. Хорошо, так как творение соответствовало цели своего сотворения и подходило для своего предназначения. Хорошо, так как оно служило человеку, которого Бог назначил господином видимых творений. Хорошо, так как все это служило славе Божьей. Во всем видимом творении присутствует нечто, что демонстрирует Личность Бога, Его совершенства, что склонно зарождать в душе человека религиозное отношение к Богу и благоговение перед Ним.

2. Это было хорошо весьма. О каждом дне работы, за исключением второго, было сказано, что это было хорошо, но теперь – хорошо весьма. Причиной тому послужило следующее:

(1) теперь был сотворен человек, который был руководителем путей Божьих, чье предназначение – быть видимым образом славы Божьей и устами творений в прославлении Бога.

(2) Теперь все было сотворено; отдельно каждая составляющая творения была хороша, а все вместе было хорошо весьма. Слава и благость, красота и гармония дел Божьих, проявляющихся в провидении и благодати (равно как и при сотворении) лучшим образом явлены, когда они совершены. Когда водружен краеугольный камень, тогда мы сможем воскликнуть: «…благодать, благодать на нем!» (Зах 4:7). Поэтому не следует судить раньше времени.

III. Время, когда эта работа была завершена: «И был вечер, и было утро: день шестой». Итак, Бог сотворил мир за шесть дней. Это не значит, что Бог не мог сделать мир в одно мгновение. Он сказал: «Да будет свет». И стал свет. Он мог сказать: «Да будет мир», и образовался бы мир вдруг, во мгновение ока, как при воскресении (1Кор 15:52). Но Бог сотворил мир за шесть дней, чтобы показать, что Он ничем не связан и действует свободно, совершая Свою работу определенным образом и в определенное время, чтобы Его мудрость, сила и милость открылись нам, чтобы мы размышляли о них более отчетливо, чтобы привести нам пример труда на протяжении шести дней и отдыха на седьмой. Поэтому это стало основанием для четвертой заповеди. День субботний настолько способствовал поддержке религии в мире, что Бог помнил об этом при сотворении. А теперь, прочитав о том, что Бог осмотрел Свою работу, давайте пересмотрим свои размышления о ней; и мы найдем, что они очень неудовлетворительны и недостаточны, а наша хвала – поверхностна и однообразна. Так давайте побуждать себя и всю свою внутренность поклониться Сотворившему небо и землю, и море и источники вод согласно призывам вечного Евангелия, которое проповедано каждому народу (Отк 14:6,7). Все Его дела во всех местах Его владычества благословляют Его, и поэтому благослови, душа моя, Господа!

Комментарии Лопухина А.П. к Ветхому завету / Бытие / Глава 1

1 В начале. Как у св. Отцов, так и во всей последующей истолковательной литературе существуют два главных типических толкования данного слова. По господствующему мнению одних — это простое хронологическое указание «на начало творения видимых вещей» (Ефрем Сирин), т.е. всего того, история постепенного образования чего излагается непосредственно далее. По аллегорическому же толкованию других (Феофан Антиохийский, Ориген, Амвросий, Августин и пр.), слово «в начале» имеет здесь индивидуальный смысл, заключая в себе прикровенное указание на предвечное рождение от Отца второй Ипостаси Св. Троицы — Сына Божия, в Котором и через Которого было совершено все творение (Ин 1:3; Кол 1:16). Относящиеся сюда библейские параллели дают право объединять оба этих толкования, т.е. как находить здесь указание на мысль о совечном Отцу рождении Сына или Логоса и об идеальном создании в Нем мира (Ев. Ин 1:1-3,10; 8:25; Пс 83:3; 1 Петр 1:20; Кол 1:16; Откр 3:14), так и еще с большим правом видеть здесь прямое указание на внешнее осуществление предвечных планов божественного мироздания в начале времени или, точнее, вместе с самым этим временем (Пс 101:26; Евр 1:10; Пс 83:12-13; 85:5-6; 145:6; Притч 8:22,23; Ис 64:4; 41:4; Сир 18:1 и пр.).

Сотворил Бог — здесь употреблено слово бара, которое по общему верованию как иудеев, так и христиан, равно как и по всему последующему библейскому употреблению, преимущественно служит выражением идеи божественного делания (Быт 1:1; 2:3,4; Ис 40:28; 43:1; Пс 148:5; Исх 34:10; Чис 16:30; Иер 31:22; Мал 2:10 и др.), имеет значенье творческой деятельности или создания из ничего (Чис 16:30; Ис 45:7; Пс 103:25-26; Евр 3:4; 11:3; 2 Макк 7:28 и др.). Этим самым, следовательно, опровергаются все материалистические гипотезы о мире как самобытной сущности, и пантеистические — о нем как об эманации или истечении божества и устанавливается взгляд на него как на дело рук Творца, воззвавшего весь мир из небытия к бытию волей и силой Своего божественного всемогущества.

Небо и землю. Небо и земля, как два конкретных противоположных полюса всего мирового глобуса, обычно служат в Библии обозначением «всей вселенной» (Пс 101:26; Ис 65:17; Иер 33:24; Зах 5:9). Кроме того, многие находят здесь раздельное указание на сотворение мира видимого и невидимого, или ангелов (Феофан Антиохийский, Василий Великий, Феодорит, Ориген, Иоанн Дамаскин и др.). Основанием последнего толкования служит, во-первых, библейское употребление слова «небо» в качестве синонима небожителей, т.е. ангелов (3 Цар 22:19; Мф 18:10 и др.), а во-вторых, и контекст данного повествования, в котором последующее хаотическое неустройство приписывается лишь одной земле, т.е. видимому миру (2 ст.), чем «небо» отделяется от «земли» и даже как бы противополагается ей в качестве благоустроенного, невидимого горнего мира. Подтверждение этому можно находить как в Ветхом (Иов 38:4-7), так и в особенности Новом Завете (Кол 1:16).

2 Земля же была безвидна и пуста. Понятие «земли» на языке Библии часто обнимает собой весь земной шар, со включением сюда и видимого неба как его наружной атмосферической оболочки (Быт 14:19,22; Пс 68:35). В этом именно смысле оно употреблено и здесь, как это очевидно из контекста, по свидетельству которого хаотическая масса этой «земли» впоследствии выделила из себя твердь и воду (Быт 1:7).

Слова «безвидна и пуста», которыми характеризуется первобытная масса, заключают в себе мысль о «тьме, беспорядке и разрушении» (Ис 40:17; 45:18; Иер 4:23-26), т.е. дают идею о состоянии полного хаоса, в котором элементы будущего света, воздуха, земли, воды и также все зародыши растительной и животной жизни не поддавались еще никакому различению и были как бы перемешаны между собой. Лучшей параллелью к этим словам служит место из кн. Премудр. Соломона, в котором говорится, что Бог сотворил мир из «безóбразного вещества» (Прем 11:18) и 2 Петр 3:5.

И тьма над бездною. Эта тьма была естественным следствием отсутствия света, который еще не существовал в качестве отдельной самостоятельной стихии, будучи выделен из первобытного хаоса лишь впоследствии, в первый день недели творческой деятельности. «Над бездною» и «над водою». В тексте подлинника стоят здесь два родственных по смыслу еврейского слова (tehom и maim), означающих массу воды, образующую целую «бездну»; этим самым делается указание на расплавленное жидкообразное состояние первозданного, хаотического вещества.

И Дух Божий носился. В объяснении этих слов толковники довольно сильно расходятся между собою: одни видят здесь простое указание на обыкновенный ветер, ниспосланный Богом для осушения земли (Тертуллиан, Ефрем Сирин, Феодорит, Абен-Езра, Розенмюллер), другие — на ангела, или особую умную силу, назначенную для той же цели (Златоуст, Кайэтан и др.), третьи, наконец, — на ипостасного Духа Божия (Василий Великий, Афанасий, Иероним и большинство прочих экзегетов). Последнее толкование предпочтительнее прочих: оно указывает на участие в деле творения и третьего лица Св. Троицы, Духа Божия, являющего Собою ту зиждительно-промыслительную силу, которая, по общебиблейскому воззрению, обусловливает собою происхождение и существование всего мира, не исключая и человека (Быт 2:7; Пс 32:6; Иов 27:3; Ис 34:16; Деян 17:29 и др.). Самое действие Св. Духа на хаос уподобляется здесь действию птицы, сидящей в гнезде на яйцах и согревающей своею теплотой для пробуждения в них жизни (Втор 32:11). Этим самым, с одной стороны, позволяется усматривать в хаосе и некоторое действие естественных сил, аналогичное процессу постепенного образования в яйце зародыша, с другой — как эти самые силы, так и результаты их поставляются в прямую зависимость от Бога.

3 И сказал Бог... И стал свет. У всемогущего Творца вселенной мысль или слово и осуществление этой мысли или дело совершенно тождественны между собой, так как для Него не существует никаких препятствий, которые могли бы помешать выполнению зародившегося желания. Отсюда, Его слово есть закон для бытия: «Той, рече и быша, Той повеле и создашася» (Пс 32:9). Вслед за многими отцами Церкви митр. Филарет полагает, что в слове «сказал» не без основания можно находить таинство ипостасного Слова, которое здесь, подобно тому, как раньше и Дух Святой, прикровенно поставляется Творцом мира: «гадание сие объясняют Давид и Соломон, которые, очевидно, приспособляют выражения свои к Моисею» (Пс 32:6; Притч 8:22-29).

Да будет свет. Ясное указание на это дает ап. Павел, говоря о Боге как о «рекшем из тьмы свету возсияти» (2 Кор 4:6). Творение света было первым творчески-образовательным актом божественного мироздания. Этот первозданный свет не был обычным светом в совершенном значении этого слова, так как до четвертого дня творения, в который появились ночные светила, еще не существовало источников нашего света, а был тем светоносным эфиром, который, находясь в колебательном состоянии, разгонял первобытную тьму и тем самым создавал необходимые условия для будущего появления всякой органической жизни на земле.

4 И увидел... что он хорош. Так, по словам Псалмопевца, «возвеселится Творец о делах Своих» (Пс 103:31). Свет здесь называется «добром», потому что он является источником радости и счастья для миллионов различных людей.

И отделил Бог свет от тьмы. Этим самым Бог не уничтожил вовсе первоначальную тьму, а лишь установил правильную периодическую смену ее со светом, необходимую для поддержания жизни и сохранения сил не только человека и животных, но и всяких др. тварей (Пс 103:20-24; Иер 33:20-25; 31:35).

5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. Разделив свет от тьмы и установив правильное чередование их между собою, Творец нарекает им и соответствующие имена, назвав период господства света днем, а время господства тьмы — ночью. Св. Писание дает нам целый ряд указаний на происхождение этого божественного установления (Пс 103:20-24; 148:5; Иов 38:11; Иер 33:20). О характере и продолжительности этих первобытных суток мы лишены возможности судить положительно: одно только можем сказать, что по крайней мере в первые три дня до сотворения солнца они, по всей вероятности, не были тождественны с нашими настоящими сутками.

И был вечер, и было утро. Многие из толковников на том основании, что сначала поставлен «вечер», а затем уже — утро, хотят видеть в первом не что иное, как ту хаотическую тьму, которая предшествовала появлению света и таким образом предваряла первый день. Но это будет очевидной натяжкой текста, так как до сотворения света не могло существовать ни подобного разграничения суток, ни самого названия двух главных составных частей их. На указанном заблуждении покоится и другое, что счет астрономических суток следует будто бы начинать с вечера, как это думает, напр., и Ефрем Сирин. Но Златоуст правильнее полагает, что исчисление суток должно идти от утра к утру, так как, повторяем, самая возможность различения в сутках дня и ночи началась не ранее как с момента создания света или со времени наступления дня, т.е., говоря современным языком, с утра первого дня творения.

День один. В еврейском подлиннике стоит не порядковое, а количественное числительное «день один», ибо и на самом деле первый день недели творения был в ней пока еще и единственным. Заканчивая свою речь о первом дне творческой недели, считаем уместным высказаться здесь, вообще, об этих днях. Вопрос о них составляет одну из труднейших экзегетических проблем. Главная трудность ее состоит, во-первых, в определенном понимании библейских дней творения, а во-вторых, и еще больше — в соглашении этих дней с современными данными астрономии и геологии. Выше мы уже видели, что к первым дням творения, предшествовавшим появлению солнца, довольно трудно прилагать нашу обычную астрономическую мерку с ее 24-х-часовою продолжительностью, зависящей, как известно, от движения земли вокруг своей оси и от поворота ее то одной, то другой стороной к солнцу. Но если допустить, что это сравнительно незначительное препятствие было как-либо устранено силой божественного всемогущества, то все остальные, собственно библейские данные, и разделение этих суток на утро и вечер, и определенное количество, и строгая последовательность их, и исторический характер самого повествования, — все это говорит за строго буквальный смысл библейского текста и за астрономическую продолжительность этих библейских суток. Гораздо серьезнее другое возражение, идущее со стороны науки, которая, исходя из анализа так называемых геологических пластов, насчитывает целый ряд геологических эпох, потребных для постепенного образования земной коры и несколько тысячелетий для последовательного возникновения на ней различных форм растительной и животной жизни. Мысль о соглашении в этом пункте Библии с наукой сильно занимала еще отцов и учителей Церкви, среди которых представители Александрийской школы — Ориген, Климент Александрийский, Афанасий Александрийский и др. стояли даже за аллегорическое толкование библейских дней в смысле более или менее продолжительных периодов. Вслед за ними и целый ряд последующих экзегетов старался так или иначе видоизменить прямой, буквальный смысл библейского текста и приспособить его к выводам науки (так называемые периодистические и реститутивные теории). Но прямой, буквальный смысл библейского текста, древнехристианская традиция и православное толкование вообще не допускают такого вольного обращения с библейским текстом и, следовательно, требуют буквального понимания имеющегося в нем термина «день». Итак, Библия говорит об обычных днях, а наука о целых периодах или эпохах. Лучшим выходом из этого противоречия является, по нашему мнению, так называемая «визионерная» теория. По смыслу этой теории, библейское повествование о творении мира представляет собой не строго научное и фактически детальное воспроизведение всей истории действительного процесса мирообразования, а лишь его главнейшие моменты, открытые Богом первому человеку в особом видении (visio). Здесь вся история происхождения мира, развившаяся в недоведомое для нас время, прошла пред духовным взором человека в виде целой серии картин, из которых каждая представляла известные группы явлений, причем как общий характер, так и последовательность этих картин являлись верным, хотя и мгновенным отображением действительной истории. Каждая из этих визионерных картин образовывала собою особую группу явлений, фактически развивавшихся в течение одного и того же периода, в видении же получившего название того или другого дня. На вопрос, почему же геологические эпохи творения получили в библейском космогоническом видении название обычного «дня», ответить сравнительно нетрудно: потому, что «день» был самой удобной, самой простой и легко доступной сознанию первобытного человека хронологической меркой. Следовательно, чтобы внедрить в сознание первого человека идею о последовательном порядке творения мира и раздельности его процессов, целесообразнее всего было воспользоваться уже знакомым ему образом дня как цельного и законченного периода времени. Итак, по вопросу о днях творения Библия и наука отнюдь не сталкиваются между собой: Библия, разумея обыкновенные дни, отмечает этим самым лишь различные моменты космогонического видения, в котором Бог благоволил открыть человеку историю мироздания; наука же, указывая на геологические эпохи и продолжительные периоды, имеет в виду исследовать фактический процесс происхождения и постепенного устройства мира; и такое допущение научных гипотез нисколько не колеблет собою божественного всемогущества, для которого было совершенно безразлично — создать ли весь мир во мгновение ока, употребить ли на это целую неделю, или, вложив в мир известные целесообразные законы, предоставить им более или менее естественное течение, приведшее к продолжительному мирообразованию. Последнее, на наш взгляд, еще даже более отвечает идее божественной премудрости и благости Творца. Указанная нами здесь визионерная история, находя своих защитников и среди отцов и учителей Церкви (Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Феодорит, Юнилий Африканский), разделяется многими новейшими экзегетами (см. об этом подробнее в диссертации А. Покровского «Библейское учение о первобытной религии»).

6 Да будет твердь. Твердь — буквально с подлинника «распростертие», «покрышка», ибо таковою евреи представляли сей небесную атмосферу, окружающую земной шар, как это особенно ярко выражено в известных словах Псалмопевца: «простираяй небо, яко кожу» (Пс 103:2; 148:4; ср. Ис 40:22). Эта твердь или атмосферическая оболочка земли, по общебиблейскому воззрению, считается местом рождения всяких ветров и бурь, равно как и всевозможных атмосферических осадков и перемен погоды (Пс 148:4,8; 134:7; Иов 28:25-26; 33:24-26; Ис 55:10; Мф 5:45; Деян 14:17; Евр 6:7 и др.).

7 И отделил воду, которая под твердью от воды, которая над твердью. Под последними водами здесь, очевидно, разумеются водяные пары, которыми обыкновенно бывает насыщена небесная атмосфера и которая, сгущаясь по временам, в различных видах изливается на землю, например в виде дождя, града, инея, тумана или снега. Под первыми же, конечно, разумеется обычная вода, проникавшая собою весь земной хаос и в следующий, третий день творения, собранная в особые природные водохранилища — океаны, моря и реки. О роли воды в процессе мирообразования нечто подобное же говорит и ап. Петр (2 Петр 3:5). Наивному уму первобытного еврея небесная атмосфера рисовалась в виде какой-то твердой покрышки, разделявшей собою атмосферические воды от земных вод; по временам эта твердая оболочка в том или другом месте разверзалась, и тогда небесные воды через это отверстие изливались на землю. И Библия, говорящая, по отзыву св. Отцов, языком сынов человеческих и приспособляющаяся к слабости ума и слуха нашего, не считает нужным вносить какие-либо научные поправки в это наивное мировоззрение (Златоуст, Феодорит и др.).

8 Небом. На языке евреев существовали три различных термина для выражения этого понятия, соответственно их мнению о существовании трех различных небесных сфер. То небо, которое называется здесь, считалось самым низшим и ближайшим местопребыванием птиц, доступным непосредственному взору (Пс 8:4; Лев 26:19; Втор 28:23).

9 Да соберется вода... и да явится суша. В силу этого божественного повеления две главных составных части первобытного хаоса, земля и вода, обособились друг от друга: воды соединились в различные водные бассейны — моря и океаны (Пс 32:7; 103:5-9; 135:6; Притч 8:29), а суша образовала острова и материки, покрытые различными горами, холмами и долинами (Пс 64:6; Ис 40:12).

10 И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. О том, каким путем и как долго происходил этот процесс обособления воды от суши и самообразование земной коры, Библия не говорит нам ничего, открывая тем самым полный простор научным изысканиям. В космогоническом же видении, с которым имеет дело Библия, отмечен только общий характер и конечный результат этого третьего периода мирообразования или — на языке библейского видения — третьего дня творения.

11-12 И сказал Бог: да произрастит земля... и произвела земля зелень, траву, сеющееся семя по роду (и по подобию) ее, и дерево (плодовитое) приносящее плод, в котором семя его по роду его. В этих немногих словах космогонического видения отображается целая грандиозная картина постепенного возникновения на земле разных видов растительной, органической жизни, произведенных землею не в силу самопроизвольного зарождения, но по данным ей Творцом особым силам и законам. Однако, указание на то, что покрытие земли растениями и деревьями не было мгновенным чудодейственным актом, а направлялось творческой силой по естественному руслу, по-видимому, заключается в самом характере рассматриваемого библейского текста, как в обращении Бога к земле с повелением ей произвести различные виды растений по присущим ей законам, так и в той последовательности, с которой ведется перечень различных видов этой растительности, вполне отвечающий данным современной геологии: сначала вообще зелень или трава (геологические папоротники), затем цветущая растительность (исполинские лилии и, наконец, деревья (первобытные кустарники и деревья), 3 Цар 4:33. Всемогущество Творца от этого, разумеется, нисколько не страдало, так как первоисточником жизненной энергии земли был не кто иной, как сам Бог, а Его высочайшая мудрость в таком целесообразном устройстве мира раскрывалась во всей своей силе и очевидной наглядности, на что выразительно указывает и ап. Павел в известном месте из Послания к Рим 1:20.

14-15 Да будут светила на тверди небесной (для освещения земли и) для отделения дня от ночи. Здесь космогоническое видение о новом миротворческом периоде, в который земля обособилась от солнечной системы. Самый библейский рассказ об этом опять-таки ведется приспособительно к младенческому мировоззрению первобытного человека: так, светила представляются как бы утвержденными на наружной небесной тверди, какими они, действительно, и рисуются в нашем обыденном, ненаучном представлении. Здесь впервые указывается действующая причина разграничения суток надень и ночь, состоящая во влиянии светил. Этим самым как бы дается косвенное подтверждение той мысли, что три предшествующих дня творения не могли быть, следовательно, обычными астрономическими сутками, а что такой характер в библейском повествовании они получили уже впоследствии, в качестве известных определенных моментов космогонического видения. Библия указывает нам троякое назначение небесных светил: во-первых, они должны разделять день от ночи, причем солнце должно было сиять днем, луна же и звезды — светить ночью; во-вторых, они должны служить регуляторами времени, т.е. различные фазы солнца и луны должны были показывать периодическую смену месяцев и сезонов года; наконец, их ближайшее назначение в отношении земли состоит в том, чтобы освещать ее. Первое и последнее назначение небесных светил совершенно ясны и понятны сами по себе, среднее же требует некоторого разъяснения.

Для знамений. Под этими знамениями отнюдь не следует разуметь какого-либо суеверного почитания небесных светил или подобных же астрологических гаданий, бывших в широком распространении у народов древнего Востока и жестоко осуждаемых в избранном народе Божьем (Втор 4:19; 18:10). Но это, по толкованию блаж. Феодорита, значит то, что фазы луны, равно как время восхода и захода различных звезд и комет, служили полезными руководственными указаниями для земледельцев, пастухов, путешественников и моряков (Быт 15:5, 37:9; Иов 38:32-33; Пс 103:14-23; Мф 2:12; Лк 21:25). Очень рано фазы луны и положение солнца стали служить знаками разделения года на месяцы и объединения последних во времена года — весну, лето, осень и зиму (Пс 73:16-17). Наконец, впоследствии фазы луны, в особенности новолуние, стали играть очень видную роль в цикле священных библейских времен или древнееврейских праздников.

16 И создал Бог два светила великие. Хотя эти великие светила и не названы здесь по имени, но из всего контекста повествования, равно как из соответствующих относящихся сюда библейских параллелей (Пс 103:19; 73:16; 85:7-9; 148:3-5; Иер 31:35), совершенно ясно, что здесь разумеются солнце и луна. Но если такое название вполне оправдывается и наукой в преложении к солнцу как астрономическому центру всей мировой системы, то оно совершенно не выдерживает научной критики в отношении луны, которая по точным данным астрономии представляет собой одну из сравнительно малых планет, далеко уступающих в этом отношении даже земле. Здесь мы имеем новое доказательство того, что Библия не излагает положений науки, а говорит языком сынов человеческих, т.е. языком обыденного мышления, опирающегося на непосредственные чувственные восприятия, с точки зрения которых солнце и луна действительно представляются самыми крупными величинами на небесном горизонте.

И звезды. Под общим именем звезд разумеются тут все те миллионы иных миров, которые, будучи удалены от нашей Земли на огромные пространства, рисуются нашему невооруженному взору лишь в виде маленьких светящихся точек, рассеянных по всему небосклону. Недаром созерцание величественного небесного свода умиляло и вдохновляло многих ветхозаветных библейских писателей к прославлению премудрости и благости Творца (Пс 8:3-4; 18:1-6; Иов 38:31-33; Ис 40:21,22,25-26; 51:13; 66:1-2; Иер 33:22; Откр 5:8 и др.).

18 И управлять днем и ночью. Творец, как говорит Псалмопевец, луну и звезды положил в область ночи» (Пс 85:7), восход же солнца определил быть началом трудового дня для человека (Пс 103:22-23). Еще яснее выражает эту мысль пророк Иеремия, прославляя Господа Вседержителя как «давшего солнце в свете дня, луну же и звезды на свет ночи» (Иер 31:35).

20 Да произведет вода. Термин «вода», как это очевидно из контекста, употреблен здесь в более общем и широком смысле — означает не только обычную воду, но также и воздушную атмосферу, которая, как это уже известно, на языке Библии также называется «водою» (6-7 ст.). Здесь так же как и раньше (11 ст.) в самом образе библейского выражения — «да произведет вода» (или, как следует точнее перевести с подлинника, «да размножатся в водах»), опять-таки сохранился намек на участие и естественных агентов в творческом процессе, в данном случае — воды и воздуха как той среды, в которой Творец определил жить и размножаться соответствующем родам животной жизни.

Пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят. Появление растений в третий день было началом органической жизни на земле, но еще в самой несовершенной, первичной ее форме. Теперь, в полном согласии с данными науки, Библия отмечает дальнейшей ход развития на земле этой жизни, именно указывает на появление двух обширных, родственных между собою животных классов: на обитателей водной стихии и на царство пернатых, наполняющих воздушное пространство. Первый из этих классов в евр. подлиннике назван шерец, что не означает только «пресмыкающихся или водяных гадов», как это переводят наши русский и славянский тексты, но заключает в себе также и рыб, и всех вообще водяных животных (Лев 11:10). Равным образом и под «птицей пернатой» разумеются не «только птицы, но и насекомые, и вообще все живые существа, снабженные крыльями, хотя бы они в то же время не лишены были способности и ходить и даже на четырех ногах (Лев 11:20-21).

Если, как мы отметили выше, в предшествующем стихе сохранилось некоторое указание на действие естественных сил в процессе зарождения новых видов животной жизни, то настоящий стих не оставляет сомнения в том, что все эти так называемые естественные акты в конце концов имеют свой сверхъестественный источник в Боге, Который один только и есть Творец всего, в строгом смысле этого слова.

21 Рыб больших. Славянский текст называет их «китами» великими, ближе к подлиннику, в котором стоит слово танниним, которое вообще означает водяных животных огромного размера (Иов 7:12; Пс 73:13; Иез 29:4), больших рыб, в том числе и китов (Пс 103:25; Иер 51:34; Ин 2:11), большого змея (Ис 27:1) и крокодила (Иез 29:3), — словом, весь класс больших земноводных или амфибий (Иов 41:1). Этим самым дается выразительное указание на то, что изначальные виды земноводных и пернатых отличались исполинскими размерами, что подтверждается и данными палеонтологи, открывающей целый обширный класс вымерших допотопных животных поражающих своими колоссальными размерами (ихтиозавры, плезиозавры, исполинские ящерицы и т. п.).

22 И благословил их Бог, говоря. Появление первой настоящей жизни (животной в отличие от растительной) отмечается особым чрезвычайным актом Творца — Его благословением. В силу этого творческого благословения, все новосотворенные Им твари получают способность к размножению «по роду своему», т.е. каждый из видов животных — к воспроизведению себе подобных.

Плодитесь и размножайтесь. С еврейского подлинника оба эти слова имеют одно и то же значение, а самое соединение их, по свойству еврейского языка, указывает на особое усиление заключенной в них мысли об естественном размножении живых существ путем рождения.

И птицы да размножаются на земле. Тонкая новая черта: раньше стихией птиц был назван воздух, как область, в которой они летают (20 ст.), теперь добавляется еще и земля, на которой они вьют свои гнезда и живут.

24 Да произведет земля. Здесь снова, как и в двух предшествующих случаях (11 ст., 20 ст.), указывается на некоторое влияние естественных сил природы, в данном случае непосредственно земли.

25 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот породу его, и всех гадов земных по роду их. Общее понятие «души животной» здесь дробится на три основных вида: первый из них «животные земли» — это дикие животные или звери полей и лесов, каковы, например, дикая кошка, рыси, медведи и все др. звери пустыни (Пс 79:14; 103:20-21; 49:10; 78:2; Ис 43:20). Второй вид этих животных обнимает довольно значительный класс домашних животных, т.е. прирученных человеком, куда относятся: лошади, волы, верблюды, козы и вообще весь как крупный, так и мелкий домашний скот (Быт 34:23; 36:6; 47:18; Чис 32:26); в обширном же смысле сюда включаются иногда и более крупные из диких животных, например, слон и носорог (Иов 40:15). Наконец, третий класс этих животных составляют все те, которые пресмыкаются по земле, ползают по ней или имеют настолько короткие ноги, что, ходя по земле, как бы стелятся по ней; сюда относятся все змеи, черви (Лев 11:42), ящерицы, лисицы, мыши и кроты (Лев 11:29-31). Иногда, в более краткой и менее строгой речи, все три вышеуказанных класса земных животных объединяются в одном первом из них, именно в понятии «зверей земных» (Быт 7:14). Все эти животные разделялись на два пола, что видно как из их способности к размножению каждого сообразно его роду, так и из того, что пример их жизни открыл глаза первому человеку на его печальное одиночество и, таким образом, послужил поводом к сотворению подобной ему помощницы-жены (Быт 2:20).

26 И сказал Бог: сотворим человека. Из этих слов видно, что прежде чем сотворить человека, это новое и удивительное создание, Бог держал с кем-то совет. Вопрос о том, с кем может совещаться Бог, стоял еще перед ветхозаветным пророком: «кто уразуме ум Господень, или кто советник Ему бысть?» (Ис 40:13-14; Рим 11:34) и лучший ответ на него дан в Евангелии Иоанна, где говорится о Слове, искони бывшем с Богом и в союзе с Ним создавшем все (Ин 1:2-3). Этот Логос, предвечный Сын Божий, называется «великим Советником» еще у того же пророка Исаии (Ис 9:6). В другом месте Писания Он, под видом Премудрости, прямо изображается ближайшим участником Бога-Творца во всех местах Его творения, в том числе и в деле создания «сынов человеческих» (Притч 8:27-31). Еще больше поясняют эту мысль те толкователи, которые данный совет относят к таинству воплощенного Слова, благоволившего воспринять телесную природу человека в единстве со Своей божественной природой (Флп 2:6-7). По согласному мнению большинства св. Отцов, рассматриваемый здесь божественный совет происходил с участием и Св. Духа, т.е. между всеми лицами Пресвятой Троицы (Ефрем Сирин, Ириней, Василий Великий, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, Феодорит, Августин и др.).

Что касается содержания этого самого совета, то именем его, по объяснению митрополита Филарета — следственно и действованием советования, изображается в Св. Писании Божье предвидение и предопределение (Деян 2:23), т.е. в данном случае — осуществление мысли о создании человека, от века существовавшей в божественном плане мироздания (Деян 15:18). Таким образом, здесь мы находим один из самых древнейших следов существования в допотопном мире тайны троичности, но затем она, по мнению лучших толковников, была помрачена в сознании первых людей вследствие грехопадения, а потом, после вавилонского столпотворения, и вовсе надолго исчезла из сознания ветхозаветного человечества, от которого она была даже намеренно скрываема по педагогическим целям, именно, чтобы не подавать евреям, всегда склонным к многобожию, лишнего соблазна в этом отношении.

Человека. В тексте подлинника стоит здесь слово adam. Когда это слово употреблено без члена, то не выражает собою собственного имени первого мужа, а служит лишь нарицательным обозначением «человека» вообще; в этом смысле оно одинаково прилагается как к мужчине, так и к женщине (Деян 5:2). Как это видно из последующего контекста, в таком именно смысле употреблено это слово и здесь — обозначая всю первозданную чету, которой и преподаются божественные благословения к размножению и владычеству над природой (Быт 1:27). Употребляя единственное число нарицательного понятия «человек», бытописатель тем самым яснее оттеняет истину единства человеческого рода, о которой и писатель кн. Деяний говорит: «Бог от единыя крови сотворил есть весь язык человечь» (Деян 17:26).

По образу Нашему, (и) по подобию Нашему. Здесь употреблены два родственных по значению слова, хотя и заключающие в себе некоторые оттенки мысли: одно означает идеал, образец совершенства; другое — реализацию этого идеала, копию с указанного образца. «Первое (κατ " εικόνα - по образу), — рассуждает св. Григорий Нисский, — мы имеем по сотворению, а последнее (καθ " ομοίωσιν - по подобию) мы совершаем по произволению». Следовательно, образ Божий в человеке составляет неотъемлемое и неизгладимое свойство его природы, богоподобие же есть дело свободных личных усилий человека, которое может достигать довольно высоких степеней своего развития в человеке (Мф 5:48; Еф 5:1-2), но может иногда и отсутствовать совершенно (Быт 6:3,13; Рим 1:23; 2:24).

Что касается самого образа Божия в человеке, то он отображается в многоразличных силах и свойствах его сложной природы: и в бессмертии человеческого духа (Прем 2:23), и в первоначальной невинности (Еф 4:24), и чистоте (Екк 7:29), и в тех способностях и свойствах, которыми наделен был первозданный человек для познания своего Творца и любви к Нему, и в тех царственных полномочиях, которыми обладал первый человек по отношению ко всем низшим тварям (Быт 1:27,29) и даже в отношении к своей собственной жене (1 Кор 11:7), и, в особенности, в тройственности своих главных душевных сил: ума, сердца и воли, служившей как бы некоторым отображением божественного триединства (Кол 3:10). Полным и всесовершенным отражением божественного образа Писание называет лишь только Сына Божия (Евр 1:3; Кол 1:15); человек же был сравнительно очень слабой, бледной и несовершенной копией этого несравненного образца, но однако он стоял в несомненной родственной связи с Ним и отсюда получил право на название Его рода (Деян 17:28), сына или чада Божия (Лк 3:38), а также и прямо — «образа и славы Бога» (1 Кор 11:3).

27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. В самом повторении параллельных помятей — «по образу Своему», «по образу Божию» нельзя не видеть некоторого намека на участие различных Лиц Св. Троицы в акте творения человека, главным образом на Бога-Сына, бывшего Его непосредственным совершителем (по образу Своему). Но, в силу того, что Сын является сиянием славы Божьей и образом Ипостаси Его, творение по Его образу было вместе с Тем и творением по образу Бога-Отца (по образу Божию). Обращает здесь на себя внимание также и то, что человек сотворен лишь «по образу» Божию, а не добавлено и «по подобию», чем окончательно утверждается правильность вышеуказанного нами мнения, что только один образ Божий составляет врожденное свойство его природы, богоподобие же — нечто отличное от сего и состоит в той или другой степени свободного, личного человеком развития свойств этого божественного образа по пути их приближения к Первообразу.

Человека... мужа и жену сотворил их. Ошибочно толкуя данное место, некоторые (особенно раввины) хотят видеть в нем основания для теории андрогинства первого человека (т.е. совмещения в одном лице мужского и женского пола). Но это заблуждение всего лучше опровергается стоящим здесь же местоимением «их», которое в том случае, если бы речь шла об одном лице, должно было бы иметь форму единственного числа — «его», а не «их» множ. число.

28 Сила творческого благословения, однажды уже преподанного раньше низшим животным, относилась лишь к их размножению; человеку же даруется не только способность размножения на земле, но и право обладания ею. Последнее является следствием того высокого положения, которое человек, будучи отобразом Бога на земле, должен был занять в мире.

Творец, по словам Псалмопевца, что повторяет и апостол, «славою и честью венчал человека и поставил его над делы руку Своею: вся покорил еси под нозе его; внегда же покорити ему всяческая, ничто же остави ему не покорено» (Пс 8:5-7; Евр 2:7-9). Это одно из лучших выражений мысли о величии и красоте первозданного Адама (т.е. человека), восстановленного в своем, утраченном через грехопадение, первобытном достоинстве, вторым Адамом — Господом нашим Иисусом Христом (Евр 2:9-10).

Самое господство человека над природой должно понимать и в смысле употребления человеком на пользу свою различных естественных сил природы и ее богатств, и в смысле прямого служения ему со стороны различных видов животных, исчисляющихся здесь лишь в порядке их последовательного происхождения и по самым общим их группам. Прекрасно выражена эта мысль в следующих вдохновенных строках Иоанна Златоуста: « Как велико достоинство душ! Через ее силы строятся города, переплываются моря, обрабатываются поля, открываются бесчисленные искусства, укрощаются дикие звери! Но что важнее всего — душа знает Бога, Который сотворил ее и различает добро от зла. Один только человек из всего видимого мира воссылает молитвы к Богу, получает откровения, изучает природу небесных вещей и проникает даже в божественные тайны! Для него существует вся земля, солнце и звезды, для него отворены небеса, для него посылались апостолы и пророки, и даже сами ангелы; для его спасения, наконец, Отец ниспослал и своего Единородного Сына! »

29-30 Вот древнейшее известие о первобытной пище человека и животных: для человека служили различные травы с их кореньями и деревья с их плодами, для животных же — травная зелень. Основываясь на умолчании бытописателя о мясе как предмете пищи, большинство комментаторов полагает, что оно в первое время до потопа или, по крайней мере, грехопадения, не было в употреблении не только у людей, но даже и у животных, среди которых, следовательно, не было хищных птиц и зверей. Первое известие о введении мяса и вина в пищу человека относится к эпохе после потопа (Быт 9:3). Нельзя не усмотреть также в этом особенного божественного помышления о всех вновь сотворенных существах, выразившееся в заботе об их хранении и поддержании их жизни (Иов 39:6; Пс 103:14-15,27; 135:25; 143:15-16; Деян 14:14 и др.).

31 Заключительная формула божественного одобрения всего дела творения существенно разнится по степени своей силы от всех остальных, ей предшествовавших: если раньше, по сотворении различных видов растений и животных, Творец находил, что создание их удовлетворяло его и было «хорошо» (4, 8, 10, 12, 18, 21, 25 ст.); то теперь, окидывая одним общим взором всю картину уже законченного творения и видя его полную гармонию и целесообразность, Творец, как говорит Псалмопевец, возвеселился о своем творении (Пс 103:31) и нашел, что оно, рассматриваемое в целом, «весьма хорошо», т.е. вполне отвечает предвечным планам божественного домостроительства о создании мира и человека. — День шестый. Этот день был последним актом космогонического видения заключением всего творческого шестоднева. Глубоко историческая древность библейской космогонии подтверждается довольно согласными следами ее, сохранившимися в языке древности (argumentum ex consensu gentium). В ряду их особенное значение и ценность имеют древнейшие предания халдеев, обитателей Ура Халдейского, откуда впоследствии вышел и сам Авраам, родоначальник еврейского народа. Эти традиции халдеев имеются у нас в отрывочных записях халдейского жреца Бероза (в III в. до Р. Х.) и, что еще гораздо ценнее, в недавно открытых клинообразных табличках так наз. «халдейского генезиса» (в 1870 г. английским ученым Георгом Смитом). В последнем мы имеем поразительную по своей близости (хотя и проникнутую политеизмом) параллель к библейской истории творения: здесь то же, как и в Библии, деление на шесть последовательных актов, из которых каждому посвящается своя особая таблица, приблизительно то же содержание каждой из этих таблиц, как и в истории каждого из библейских дней, та же их общая последовательность и — что особенно любопытно — одни и те же характерные приемы, выражения и даже отдельные термины. Ввиду всего этого сравнение библейской космогонии с данными халдейского генезиса получает высокий интерес и великую апологетическую важность (подробнее об этом см. в диссертации А. Покровского «Библейское учение о первобытной религии», с. 86-90).

Где повествуется о мифологическом способе создания Вселенной, Планеты, и человечества. Плюс к этому – история евреев.

Следует, наверное, напомнить вам, что каждая книга из Пятикнижия Моисея имеет свое название. И оно немного отличается от первоисточника. Так как потерпело огромное количество переводов.

Русское название “Книга Бытия” не полностью отражает греческий перевод – “Genesis” (“Книга Рождения”, или “Книга Становления”). Именно ее греческое наименование указывает на то, что в книге повествуется о:

• происхождении мира,
• первых людей
• первых человеческих обществ патриархального времени.

Но у иудеев книга называлась по первому слову содержания – «В Начале» .

Эта книга говорит о том, что было “в начале мира”, чтобы связать одно “начало” с другим и вывести одно начало из другого; иначе говоря, чтобы истолковать место человека среди людей как его место во Вселенной.

Так как, название “Бытия” имеет случайное происхождение, оно совпадает с её содержанием.

В этой книге Моисея несколько раз встречается синонимичное слову “Бытие” название totedoth (“порождения, происхождения потомства”).

Евреям были известны их родословные линии вместе с историко – биографическими документами, благодаря которым и сложилась история.

Это можно встретить на первых страницах самой книги, где многократно повторяется выражение “происхождение неба и земли ” (Бытие, 2:4) , “родословие Адама ” (Бытие, 5:1) , “житие Ноя ” (Бытие, 6:9) ; “родословие сыновей Ноя ” (Бытие, 10:1) “родословие Сима ” (Бытие, 11:10) , “родословие ары ” (Бытие, 11:27) , “родословие Измаила ” (Бытие, 25:12) , “родословие Исаака ” (Бытие, 25:19) , “родословие Исава ” (Бытие, 36:1) , “житие Иакова ” (Бытие, 37:1) .

Таким образом, можно сделать заключение, что Книга Бытия есть книгой родословий, давая нам понятие о Небесном мире как о первой родословной мира и человека.

Дети – наше продолжение

Что касается разделения книги, то наиболее верным надо признать её разделения на две части: одна , состоит из одиннадцати глав, состоит из введения во всемирную историю, поскольку затрагивает историю человечества;

другая , состоящая из тридцати девяти глав, повествует уже об одном еврейском народе, в лице его родоначальников — патриархов Авраама, Исаака, Иакова и Иосифа.

Подлинность этой книги доказывается из анализа ее содержания. Изучая глубже ее содержание, нельзя не заметить последовательность событий, где одна история вытекает из другой, нет противоречий, а все находится в целости и гармонии. Причиной такой тонко выстроенной гармонии написания книги служит деление на десять “генеалогий”, составляющих главные части книги, из которых вытекают еще родословные.

Подлинность произведения имеет как внутренние, так и внешние основания.

К внутренним положениям относится еще и язык, носящий следы глубокой древности. В Книге достаточно большое количество библейских архаизмов .

К внешним доказательствам нужно отнести те древние исторические сведения, которые связаны с письменными памятниками других народов Древнего Востока и данными археологии свидетельствует о глубокой древности этой книги.

Например, археологами доказана связь патриархов с Месопотамией, в особенности с Хараном, в период, предшествовавший завоеванию Ханаана израильтянами, то есть до 1200 г. до н. э., что подтверждается, в частности, совпадением имен патриархов с топонимами в округе Харана. С возвращением Иакова в Ханаан эта связь неожиданно прерывается.

Сотворение мира согласно Книги Бытия

Но что же было в “начале?”

“В начале сотворил Бог небо и землю. И была земля пуста и праздна, и тьма над лицом бездны, и дух Божий витал над водой. И сказал Бог:

” …Да будет свет!” – и был свет. И увидел Бог, что свет хорош, и отделил свет от тьмы…” (Бытие, 1,1-40) .

Воля Божия – Свет

Этот зачин имеет много общих черт с вавилонскими космогоническими рассказами, но противоположен им по смыслу. Здесь в качестве творца выступает единый Бог, сосредоточивающий в себе всю полноту сил для сотворения мира, а не патриархальный клан богов, в чреде брачных соитий зачинающий олицетворенные возможности будущего мироздания; то есть, здесь космогония полностью отделена от теогонии. Богу уже противостоит равное ему женское начало, с которым он смог бы сойтись в космогонической битве, как вавилонский Мардук, сражающийся с Тиамат. Возможно, библейская Бездна (“Техом”)- это воспоминание о Тиамат, но тогда важно отметить радикальную демифологизацию образа. Нет ни единого слова о матери чудищ с разинутой пастью, как у Тиамат, только “глубина” или “пропасть”- таинственный образ, возможно, мифологический. Но здесь это понимается по-другому, нежели собственно мифологическая фигура вавилонской космогонии. Важно, что в библейском рассказе о сотворении мира нет ни усилия работы, ни усилия битвы; каждая часть космоса творится свободным актом воли, выраженным в формуле – “да будет”.

Действительно, многочисленные случаи внешнего сходства между фабулой рассказа о сотворении мира в книге “Бытие” и фабулами космологических мифов других народов Древнего Востока не оставляют сомнения относительно материала, оказавшего влияние на библейское повествование. Но существенные различия между этими мифами и повествованием “Бытия” настолько велики, что последнее следует считать оригинальным произведением.

Например, языческий пантеон неизбежно насчитывает множество находящихся в состоянии борьбы и соперничества сил и властелинов в природе и в человеческом обществе. Повествование “Бытия” имеет своей основой тезис о существовании единого Бога, стоящего вне космоса, мира и природы, которые являются Его творением и поэтому всецело подчинены только Его воле.

Красной строкой прослеживается религиозная цель в описании становления мира. Бог есть первоисточник всего сущего на земле. Все, что находится на планете – это не случайность, а воля Творца. И человека Господь создал по подобию Божьему, наделивший его бессмертной душой. Бог сотворил человека для великой цели – совершать добро.

Дьявол же есть искусителем и причиной грехопадения человека. Бог всегда заботился о человеке и его деяниях в мире. Господь направляет на верный путь его.

Книга Бытия и описывает устойчивые каноны, заповеди которым должен следовать человек.

Такое понятие и явление как « » раскрывается на страницах Бытия. “потому оставит муж отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут они одна плоть”(2,24).

Тема запрета и табу показана в рассказе о грехопадении Адама и Евы; идея табу, с нарушением которого связано с изгнание из сакрального пространства “Сада Сладости” (Эдема) и утрата первоначальной гармонии, выставлена очень четко и освобождена от всякой детализации.

Вкушение запретного плода с древа познания добра и зла тоже полагает “начало”: с него начинается опыт добра и зла, с него начинается история как противоборство добра и зла. Не только добро, но и зло, имеют возведенные к нормативному началу первообразы; отсюда важность фигуры первого убийцы на земле – Каина. Он настолько грешник, что принадлежит непосредственно суду Яхве; он отмечен вошедшей в поговорку “меткой Каина”.

Немного о метке Каина

За свое убийство и нераскаянный грех Каин был проклят Богом, на него был наложен особый отличительный знак: «…И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт. 4:15).

Библия нам не сообщает, что это именно было, но, наверное, это и не столь важно, как внешне выглядел знак. Главное же состоит в том, не несем ли мы с вами сегодня на себе этой печати греха: в своей душе, характере, поступках, мыслях. Не являемся ли мы духовными детьми старшего сына Адама: завистливыми, непокорными, зарабатывающими спасение своими делами, не нуждаясь во Христе. «И пошел Каин от лица Господня; и поселился земле Нод, на восток от Едема» (Быт. 4:16). С тех пор род Каина стал жить отдельно. Именно его потомки изобрели музыкальные орудия, открыли секреты получения металлов, построили первые города (см. Археологический комментарий к данной главе). Но среди его потомков появилось впервые и многоженство: «И взял себе Ламех две жены…» (Быт. 4:19) и расцвели грехи, посеянные Каином.

Библейский рассказ о Всемирном Потопе

Библейский рассказ о Всемирном Потопе наиболее захватывающий. Семья Ноя, состоящая из 8 человек, была праведной. Возможно, какие-то грехи были и у членов семьи Ноя. Но они не привели их к гибели. Теперь человеческий род уже начинает происходить от этой семьи.

Таким образом, прослеживается благодать Господа, так как человечество в лице семьи Ноя уцелело от Всемирного потопа, ведущего к полному уничтожению и разрушению. И Бог даровал благодать свою Ною и его семье, и последующих потомков, кстати, нам тоже.

“…И всё остальное живое с ковчега было благословлено также” (Бытие, 9 ).

“…И вся планета благословлена Богом”. (Бытие, 9-10 ).

“…Мы живём благодаря Божьей Благодати. Даже дышим, движемся и существуем по милости Божьей, а не сами по себе”. (Деяния, 24-28 ).

Первые одиннадцать глав “Книги Бытия” изображают “начало” в самом прямом смысле этого слова: начало мироздания, начало человечества.

Начиная с 12 – й главы, раскрывается другая тема книги – предыстория другого начала – народа Яхве. Герои повествования, библейские “патриархи”, или “праотцы”,- выходец из Месопотамии Авраам – избранник Божий и основоположник нового народа, его родичи, сыновья, внуки и правнуки. Из двух сыновей Авраама Бог отвергает Исмаила и избирает Исаака (Бытие,7-8, 19, 21; 21:14; 25:6; 26:3-4); затем процесс избрания повторяется по отношению к потомкам Исаака (Бытие, 35:9-12). Божественное благословение, полученное вторым сыном Исаака, Иаковом, завершает период патриархов и открывает эпоху формирования израильской нации, для которой Богом предназначена особая партия в истории мира.

Они изображены как старейшины небольших семейно-родовых сообществ, кочующих на пространствах Ханаана между Месопотамией и Египтом. Согласно библейскому повествованию, отдаленным потомками этих родов предстояло через 500 лет стать ядром еврейской народности.

Неоднократно высказывалась гипотеза, согласно которой Авраам, Исаак и Иаков – мифологические фигуры в узком смысле слова, то есть, местные или племенные божества языческой Палестины, лишь впоследствии “очеловеченные” в соответствии с принципом монотеизма. Однако эта гипотеза становится неубедительной в результате новейших археологических данных.

В целом мир библейских патриархов довольно точно соответствует тому, что с недавнего времени стало известно о северной Месопотамии и Ханаане века Средней Бронзы. Установление реальной основы саги о патриархах позволяет определить жанровую принадлежность соответствующих глаз “Книги Бытия”. Весь характер изложения говорит, что это сага, родовое предание, историческая легенда, порой историческая сказка, но уже не миф в собственном смысле слова.

Среди рассказов о патриархах особо выделяются эпизоды, посвященные Иосифу, очень большие по объему (главы 37-50) и отличающиеся своими новеллистическими подробностями. В данных главах описывается, как добродетель мудрого Иосифа вознаграждается Богом и Божественное Провидение обращает зло в добро (Бытие, 50:20 ).

Многие авторы использовали прообраз Иосифа в своих произведениях

Образ Иосифа получил широкое распространение в литературе, так как его библейская история оказала исключительное широкое влияние на целые эпохи литературного творчества в русле иудаистской, исламской и христианской традиции.

Сирийская литература 4 века дала “Слово Иосифа Прекрасного” Ефрема Сирина (Афрема), где образ неповинного страдальца развертывал свои экспрессивные возможности, оказываясь при этом символом и прообразом страданий Христа. Йусуфу (арабский вариант имени Иосиф) посвящена знаменитая 12-я сура Корана, на которую оглядывались поэты ислама, воспевая любовь библейского героя и Зулейки. Для всего круга литератур христианского Средневековья от Евфрата до Атлантики “Целомудренный Иосиф”- один из популярных персонажей; стоит особо упомянуть богатую фольклорную традицию русских “духовных стихов”- фольклорных сказов, плачей и причитаний о скорбях проданного братьям праведника, восходящих к “Слову” Ефрема Сирина.

Новоевропейская литература также отразила разнообразные сюжеты, связанные с жизнью Иосифа. За одно лишь десятилетие после 1532 года появляется множество пьес об Иосифе (С. Биркк, Т. Гарт ). О разработке этой темы писал молодой Гёте . В начале 20 века к ней обратился Т. Манн (романная тетралогия “Иосиф и его братья”, 1933-1943гг.), превращая библейскую топику в предмет приложения психоаналитической и религиоведческой учености и одновременно в орудие утверждения либерального гуманизма.

Конец “Книги Бытия” оставляет род Иакова в Египте; с этой ситуации начинается “ “.

Проблема авторства

Самым загадочным вопросом остается, кто является автором данного писания, так как автор текста точно не указан.

Ученые предполагают, что “Бытие” было написано Моисеем. Считается, что первые пять книг Библии были записаны им во время сорокалетнего странствования евреев по Синайской пустыне. Первоначально все писания Моисея составляли один сборник Божиих откровений, книгу “ТОРА”, что означает: Закон, или же под именем “книги Моисеевой”

Но необходимо учесть тот факт, что, возможно, до Моисея был какой-нибудь человек, написавший данное повествование (Бытие, 9: 1-17). Так как текст сообщает о событиях, произошедших вскоре после всемирного потопа, то есть, задолго до Моисея. Имя автора не сообщается самим текстом.

“Бытие” могло быть написано и Ноем, и его ближайшим окружением. Если автор текста Ной или человек из ближайшего окружения Ноя, то непосредственным адресатом было семейство Ноя.

Ведь людям Бог как-то сообщал Свои праведные истины. Возможно, вследствие непосредственного общения (Бытие, 3: 8-11; Бытие, 4:4; Бытие, 18: 1-3) или в какой-нибудь иной форме откровения. (Например, сон, видение – Бытие 15: 1-2; Бытие 28: 10-16;).

Первые главы Бытия богодухновенны, как и всё Писание. Потом Господь продолжал сообщать свои праведные истины. Избранные смогли дописать то, как сейчас выглядит 50 глав Бытия. То есть, первые главы Бытия могли быть написаны раньше Моисея. А, например, 34:5-12, написано по боговдохновению, но уже не Моисеем. И уже после смерти Моисея. Все части Писания написаны не по произволу человеческому, а по божественному вдохновению.

Заключение

Книга “Бытие”- это писание о сотворении мира и человека, истории израильских племён и описании процесса их трансформации в единый народ.

Концепция Бытия о Боге, человеке, мире и об их взаимоотношениях уникальна и наиболее существенна для понимания этих событий.

Вместе с тем, Бытие учит возвышенному понятию о человеке. Сотворение человека представляет собой апогей космогонического процесса. Человек создан “по образу Божию” (Бытие, 1:26, 27) ; ему доверено право использовать природные богатства (1:26, 28, 29) . Сотворение человека требует особых усилий Бога, человек непосредственно от Него получает дыхание жизни (Бытие,2:7).

Одним из наиболее значительных аспектов “Бытия” является концепция отношений между Богом и человеком.

В книге “Бытие” человек есть венец творения Божьего, и взаимоотношения между Богом и человеком, который принимает на себя обязательство выполнять Его , есть результат союза между ними.

Всем любящим и ценящим простое Евангелие благодати, усердно предлагаю прочесть настоящее толкование на Книгу Бытия, ибо оно характеризуется своим глубоким проникновенным евангельским духом. Так как я имел преимущество читать их в М. С., то могу говорить как получивший от них пользу. Гибель человека от греха и даруемое Богом спасение во Христе с поразительной ясностью и полнотой представлены в данной книге, особенно в первых главах.

Для благовествующих служителей Христа очень важно иметь правильные и авторитетные указания на то, что есть грех и что есть благодать, и в особенности это имеет большую ценность в настоящее время, когда всюду распространены поверхностные идеи.

Евангелие Христа, идущее навстречу нуждам человеческой натуры, ее состоянию и характеру, известно сравнительно мало и еще меньше проповедуемо. Вследствие этого у многих дорогих детей Божиих возникают сомнения, опасения и неразрешенные вопросы, которые наполняют их сердца и смущают совести. Пока душа не познает, что вопрос о грехе и требования божественной святости полностью удовлетворены на кресте, до тех пор мирный покой совести мало будет изведан.

Только одна совершенная жертва Христа, принесенная Богу за нас на Кресте, может удовлетворить вопль тревожной смущенной совести: "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас." В этом и только в этом будет найден полный ответ на каждое требование, потому что через веру познают, что все основания для сомнений и опасений устранены, вопрос о грехе навеки закрыт, каждое божественное требование полностью удовлетворено и положено твердое основание для получения уже теперь установленного мира, в присутствии божественной святости. Христос "преданный за грехи наши и воскресший для оправдания нашего" (Рим. 4,25) окончательно разрешает вопрос греха. В тот момент, когда мы уверуем в Евангелие - мы спасены и должны быть божественно счастливы. "Верующий в Сына имеет жизнь вечную" (Иоан. 3,36).

Мы видим бесконечно чудную любовь Бога к грешнику в Его осуждении греха в лице Его собственного Сына на кресте. Там Бог, с полной благодатью к нам, поступил с грехом согласно Своей бесконечной святости и справедливости. Он снизошел до самой глубины нашей гибели и греха, измерил их, судил их и навсегда устранил, как корень, так и ветвь, пролив драгоценную кровь незапятнанной жертвы. Он "осудил грех во плоти", т. е. Он там осудил тот нечестивый корень греха, который в нашей плоти - наша плотская природа. Но Он также принес Себя в жертву, "чтобы подъять грехи многих", действительные грехи каждого верующего. Таким образом весь вопрос о грехе был рассмотрен между Богом и Сыном и окончательно закончен на Кресте. "Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти." Подобно тому, как Авраам и Исаак были одни на вершине горы в земле Мориа, так же точно Бог и Христос были одни, среди торжественного безмолвия Голгофы. Наше единственное участие в Кресте заключалось в том, что наши грехи были там. Иисус один понес всю тяжесть их осуждения (сравните Дан. 9,24; Рим. 8,3; 2 Кор. 5,21; Евр. 9,26.28).

Когда эта благословенная истина познается из слова Божия и хранится в душе верою, силою Святого Духа, - тогда душа наполняется миром, радостью и победой. Она отнимает верующего от него самого - от его сомнений, боязней и вопросов. И его глаза взирают на Того, Который своей законченной работой положил основание божественной и вечной правды и Который теперь одесную Бога на небесах как доказательство совершенно законченного дела для каждого истинного верующего. Им и только Им должно быть занято сердце верующего.

Вера знает наверняка, что когда Бог устраняет грех, то он должен быть устранен полностью - когда Иисус воскликнул "Совершилось", то все было закончено: Бог прославлен, грешник спасен, вся власть сатаны совершенно разрушена, и мир водворен на самом солидном основании. Здесь мы находим, что "Бог же мира, воздвигший из мертвых Пастыря овец великого кровию завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа." Он был Бог суда у Креста. Он есть Бог мира у открывающейся могилы. Каждый враг побежден и провозглашен вечный мир через кровь Его на Кресте. "Он воскрес из мертвых славою Отца", Он восстал "по силе жизни непрестающей", и присоединяет каждого верующего к Себе, даруя силу жизни воскресения. Очищенные Его кровью, верующие приняты также, как Он принят (смотри Еф. 1,6; Кол. 2,10; 1 Иоан. 5,20).

После того, как Иисус полностью закончил данное Ему для исполнения дело и вознесся на небо, тогда Дух Святой сошел к нам как свидетель о законченном искуплении, о совершенстве очищенного верующего навеки и о прославленном Христе на небе.

Тогда апостолы начали проповедовать радостные вести спасения наитягчайшим грешникам. Предмет их проповеди был: "Иисус и воскресение". И все, которые уверовали, что Он воскрес и прославлен, были тотчас же навеки спасены. "Свидетельство сие состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его: имеющий Сына Божия, имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни" (1 Иоан. 5,11.12). Нет благословения в Личности Христа - небесного человека; "ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно". Всегда с того времени Бог представлял перед грешником, в связи с Его Евангелием, воскресшего живого Христа как единственного предмета веры: и "конец Закона Христос к праведности всякого верующего" (Рим. 10,4).

Когда глаз обращен на небесного Христа, то все свет, радость и мир, но если он обращен на самого себя и занят тем, что в себе находит и что сам чувствует или вообще занят чем бы то ни было, стоящим между сердцем и Христом, вся душа наполнится мраком, неуверенностью и несчастьем. О, как благословенно просто евангелие благодати Божией!

Сущностью вести к потерянному грешнику является: "придите, ибо все готово." Вопрос о грехе не поднимается. Благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим. Христос в совершенстве удовлетворил Бога относительно греха и теперь единственный вопрос, который возникает между Богом и твоим сердцем, следующий: вполне ли ты удовлетворен Его Христом, как единственным уделом твоей души. Это единственный великий вопрос евангелия. Христос разрешил все другие вопросы во славу Божию и теперь Он намерен сделать брачный пир Своему Сыну для того, чтобы воздать Ему честь, возвысить и прославить Его. Ваше сердце в полной ли гармонии в этом вопросе с Богом? Дела не требуются от ваших рук. Сила не нужна. Плоды не ожидаются. Бог приготовил и устроил все необходимое. Во всем одна благодать, чистая благодать Божия, только верь. "Придите, ибо все готово." Брачный пир, брачная одежда, царские почести, присутствие Отца, полнота радости и бесконечные наслаждения. Все готово, готово теперь, готово к открытию. Дорогой читатель, готов ли ты? О, какой торжественный вопрос. Готов ли ты? Уверовал ли ты в эту весть? Обнял ли ты Сына? Готов ли ты короновать Его Господом всего? Стол накрыт, дом быстро наполняется, но все же еще есть место. Ты услышал полуночный призыв, грядет жених, выходите встречать Его, и те, которые были готовы, вошли с Ним на пир, на брачный пир и дверь закрылась. "Будьте и вы готовы также, ибо Сын Человеческий придет в час, когда вы не думаете" (Матф. 22,25 Лук. 12,14).

Но теперь я обращаю моего читателя к самим заметкам, где он найдет этот благословенный предмет полностью, чисто и последовательно представленным и много других предметов глубокой практической важности; таково ясное положение и совершенное единство церкви Божией, настоящего собрания святых, собрания учеников и чад Божиих и т. д.

За исключением четырех евангелий, я полагаю, нет иной книги в Библии, более глубоко интересной, чем Книга Бытия. Она представляет для нас полную свежесть первой Божьей книги для Его народа. Содержание ее разнообразно, поучительно и весьма драгоценно для изучающего всю книгу Божию. Эти заметки вновь приносят к ногам Господа с усердной молитвой, чтобы Он принял их и выпустил под знаменем Его божественного одобрения. Аминь.

Когда Бог почил от дел Своих, вся Вселенная получила от этого благословение: Бог не мог праздновать субботу иначе, как изливая благословение на всю землю. Но, увы, скоро прекратилось течение ручьев, струившихся из Эдема; картина земного покоя нарушилась: вторжение греха прерывает отдых творения. И, однако, благодарение Богу, грех не остановил действий Его, открывая им лишь новое поле; всюду, где сказывается действие Божие, появляются и источники вод. Так, когда десницею крепкою и мышцею простертою Он ведет народ Свой, проводя полчища искупленных Им Израильтян чрез сыпучие пески пустыни, является в пустыне этой река, текущая не из Эдема, но из расселины скалы, чудного и верного прообраза преизобилующей благодати, действующей во благо грешникам и покрывающей нужды их. Здесь идет речь не только о творении, но и об искуплении. "Камень же был Христос" (1 Кор. 10,4). Христос, пораженный на кресте для спасения Своего народа. Рассеченный камень был в связи с жилищем Иеговы в скинии; есть что-то нравственно прекрасное в этом соотношении: Бог, обитающий за завесой, и Израиль, пьющий воду из рассеченной скалы! Какая красноречивая, многозначительная речь для всякого отверзтого уха, какое поучение для каждого обрезанного сердца (Исх. 17,6)!

По мере того, как мы подвигаемся в изучении истории путей Божиих, река, замечаем мы, направляется в другое русло: "В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: "Кто жаждет, иди ко Мне, и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой" (Иоан. 7,37-38). Здесь мы видим, что река исходит из другого источника и течет в иной канал; хотя, в сущности, источник все тот же, т. е. Сам Бог; но в Иисусе наши соотношения с Богом покоятся на новых началах. В 7-й главе Евангелия от Иоанна Господь Иисус представлен в духе, вне существующего порядка вещей, и называет себя источником воды живой, проводником которого должна сделаться личность верующего. В былые времена Эдем предназначался для распространения в нем заключавшихся вод вне рая, для орошения и оплодотворения земли; так же и в пустыне, лишь только камень был рассечен, он дал освежающую воду изнемогшим от жажды толпам Израильским. То же происходит и теперь; всякий верующий в Иисуса призван изливать благословенные потоки, проводником которых он служит, во благо всем, его окружающим. Христианин должен смотреть на себя, как на проводника "многообразной благодати Христовой" во благо несчастному погибающему миру. Чем щедрее он сеет, тем с большим избытком пожнет. "Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется, а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет" (Пр. 11,24). Таким образом по своему положению христианин призван наслаждаться самыми высокими духовными преимуществами и в то же время облечен самой торжественной ответственностью. Он предназначен быть постоянным свидетелем благодати Того, в Кого он верует, и непрестанно проявлять эту благодать.

Поэтому чем лучше усвоит себе христианин свои преимущества, тем лучше выполнит ответственность, на него возложенную. Чем больше сделается Христос ежеминутной пищею его, тем неотступнее будет он обращать на Иисуса взгляд свой, тем более Дух Святой будет держать взор христианина устремленным на Иисуса и тем более его сердце будет занято Его обожаемой Личностью; жизнь и характер его сделаются верными и непосредственными свидетелями благодати, ему явленной и им воспринимаемой. Вера есть в то же время сила служения, сила свидетельства и сила поклонения. Не живя "верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня", (Гал. 2,20) мы не будем ни полезными служителями, ни верными свидетелями, ни истинными поклонниками Бога. Возможно, что мы и будем много действовать, но не служить этим Христу; много говорить, но не являть свидетельства Христова; являть великое благочестие и праздность, но не будет поклонения в духе и истине.

Наконец с "рекой" Божией мы встречаемся еще в Отк. 22,1. "И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца." Это те же потоки речные, о которых говорит Псалмопевец и которые будут "веселить град Божий, святое жилище Всевышнего" (Пс. 45,5; сравн. также Иез. 47,1-12 и Зах. 14,8). Никто не может впредь иссушить источник, дающий начало этим потокам или прервать течение их вод. "Престол Божий" есть прообраз вечной неизменности; присутствие же Агнца указывает, что престол этот стоит на несокрушимом основании законченного искупления. Это престол Бога не как Творца, не в Промыслах Его, а как Бога Искупителя Когда я вижу "Агнца", я тотчас же определяю отношение престола Божия ко мне, как к грешнику. Престол Божий сам по себе способен возбуждать во мне страх, как у грешника; но когда Бог являет Себя в лице "Агнца", сердце стремится к престолу, и совесть успокаивается Кровь Агнца очищает запятнанную грехом совесть и в полной свободе вводит ее в сферу высшей святости, не терпящей греха. На кресте все требования божественной святости получили полное удовлетворение, так что чем лучше понимаем мы эту святость, тем большую цену придаем мы кресту. Чем более мы ценим святость, тем более ценим и крест. "Благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом" (Рим. 5,21). Вот почему, призывая святых славословить Иегову, псалмопевец вспоминает святость Божию. Славословие, хвала составляют драгоценный плод искупления; но для того, чтобы, помышляя о святости Бога, воздавать Ему хвалу, христианину следует созерцать святость эту, верою заняв место по ту сторону креста: забывая людей и смерть, мыслью переноситься к Богу и к воскресению.

Проследив течение реки, начиная с Бытия и кончая Откровением, сделаем теперь краткий обзор положения в раю Адама. В Адаме мы уже видели прообраз Христа; но его следует рассматривать не только как тип, но и как индивидуальную личность, следует видеть в нем не только бесспорное олицетворение второго человека, "Господа с неба", но и облеченную ответственностью за самого себя как личность. Среди чудной картины создания мира Бог дал свидетельство, которое должно было в то же время сделаться испытанием созданной твари: среди жизни оно говорило о смерти, потому что Бог сказал: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь" (ст. 17). Поразительные, внушительные и в то же время страшные слова! Но эти слова были необходимы. Жизнь Адама зависела от его полного послушания Богу; и это Послушание, основанное на беззаветном доверии к свидетельству истины и любви Божией, было связью, соединявшею Адама с Богом [Следует заметить, что во 2-й главе Бытия выражение "Бог" заменено выражением "Господь Бог" Это очень знаменательное изменение Когда идет дело о человеке, Бог именует Себя "Господом Богом" (Иегова Элоим), причем имя Иеговы Он принимает лишь при появлении человека Это легко проследить, приведя в пример некоторые из многочисленных мест Писания "И вошедшие мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог И затворил Господь (Иегова) за ним" (Быт 7,16) Бог обрек истреблению мир, Им созданный, но Иегова позаботится о человеке, с которым Он заключил завет. "И узнает вся земля, что есть Бог (Элоим) в Израиле" - "И узнает весь этот сонм, что не мечом спасает Господь (Иегова)" (1 Цар 17,46 47) Вся земля должна была признавать присутствие Божие, но Израилю только дано было видеть дела Иеговы, в завете с Которым он состоял Наконец, в 2 Пар 18,31 говорится, что "Иосафат закричал, и Господь (Иегова) помог ему, и отвел их Бог (Элоим) от него" Господь (Иегова) восстал на защиту служителя Своего, Бог (Элоим), им неведомый, подействовал на сердца необрезанных], Который дал первому человеку то высокое положение, которое он занимал в раю; насколько Адам доверял Богу, настолько он мог и повиноваться Ему. В 3-й гл. развивается более обстоятельно вся важность, вся истина этого факта; здесь же мне хочется особенно обратить внимание читателя на поучительную разницу, существующую между свидетельством, данным в Эдеме, и свидетельством, данным нам Богом в настоящее время. В Эдеме, где все было жизнь, Бог говорит о смерти; наоборот, теперь, когда всюду царит смерть, Бог возвещает жизнь. Тогда было сказано: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь"; теперь, напротив, говорится: "Веруй, и будешь жить!" Но как тогда, в раю, враг искал случая уничтожить свидетельство Божие относительно последствий непослушания, т. е. вкушения плода, так же ищет всячески и теперь уничтожить свидетельство Слова Божия относительно последствия веры в Евангелие. Бог сказал: "В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь"; змей же сказал: "Нет, не умрете." Теперь же, когда Писание ясно свидетельствует что "верующий в Сына имеет жизнь вечную", (Иоан. 3,36), тот же змей силится убедить людей, что жизнь им не дарована, и они не получат ее раньше, чем они не исполнят, не почувствуют и не испытают того или другого. Дорогой читатель, если ты еще всем сердцем не поверил свидетельству Божию, умоляю тебя, не внимая внушениям сатаны, прислушаться к гласу Слова Божия, говорящему: "Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную; и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).

Глава 3

Эта глава представляет нам полное нарушение порядка вещей, занимавших до сих пор наше внимание. Она полна важных истин и по справедливости служила во все времена предметом изучения и назидания всем, задававшимся целью возвещать истину относительно падения человека и употребленного Богом средства, чтоб его вывести из этого жалкого положения.

Выступает змей с дерзновенным вопросом, который имеет целью набросить тень сомнения на божественное откровение; он является грозным примером и предвестником всех вопросов неверия, возбуждаемых в мире слишком верными служителями змея, неверия, ниспровергнуть которое может лишь наивысшая и божественная авторитетность Слова Божия.

"Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?" (ст. 1) С этого коварного вопроса начинает смущать Еву змей. Если б слово Божие "обильно вселилось" в сердце Евы, (Кол 3,16) ответ ее был бы прост, прям и решителен. Истинный путь, чтобы встретить вопросы и внушения сатаны, относиться к ним как к его собственным измышлениям и отвергать их Словом Божиим. Сердце, согласившееся через них хотя бы на минуту остановиться, рискует потерять единственную силу, могущую их сразить. Диавол не появляется Еве открыто, не говорит ей: "Я сатана, враг Бога, и пришел оклеветать Его и погубить вас". Подобный прием не в характере змея; он ухищряется тем не менее блестяще выполнить свое дело, возбуждая сомнение в уме и сердце Евы. Только положительное неверие могло допустить вопрос: "Подлинно ли сказал Бог", когда было известно, что именно Бог сказал; самый факт допущения этого вопроса служит признанием своей неспособности бороться с этим вопросом. Оборот ответной речи Евы доказывает, что она приняла к сердцу вопрос сатаны; ее ответ не придерживается непосредственно Слова Божия, - она вставляет в него свою собственную мысль. Прибавление же или изъятие чего либо из Слова Божия показывает, что оно не обитает в сердце и не управляет совестью. Всякий полагающий свое счастие в послушании Богу, делающий его своею пищею и питьем, живущий "всяким словом, исходящим из уст Божиих", склоняет к нему ухо свое; никогда не останется такой человек равнодушным к Слову этому. Господь Иисус, в Своей борьбе с сатаной, своевременно и необыкновенно метко применял Слово Божие, потому что оно составляло Его пищу, Им ценилось выше всего. Он не мог ни привести невпопад, ни ошибиться в его применении, как не мог остаться и равнодушным к нему. Иначе поступила Ева: она прибавляет к тому, что Бог сказал. Заповедь была проста: "Не ешь от него"; к этому Ева прибавила свои собственные слова: "И не прикасайтесь к нему." Это были слова Евы. Бог ничего не говорил относительно "прикосновения"; прибавила ли Ева эти слова по незнанию, или по равнодушию к точному Слову Бога; хотела ли она представить Бога в ложном свете, или сделала она это по всем этим причинам, вместе взятым, во всяком случае Ева сошла с почвы всецелого доверия к святому Слову Божию и подчинения этому Слову. "По слову уст Твоих, я охранял себя от путей притеснителя" (Пс. 16,4).

Ничего нет убедительнее Слова Божия, во всем его стройном изложении от начала до конца; ничто также не приносит большего благословения, как полное подчинение этому Слову, и это послушание Слову Божию обязательно для нас уже потому, что это именно Божие Слово. Возбуждать сомнение к Слову, сказанному Богом, это уже кощунство. Мы - тварь, Бог - Творец; это дает Ему полное право требовать от нас послушания. Пусть в глазах неверующего послушание это является "послушанием слепым"; для христианина оно - "разумное послушание", потому что, следуя ему, христианин знает, что он следует голосу Слова Божия. Если б у человека не было Слова Божия, про него наверняка можно было бы сказать, что он в слепоте и во тьме, потому что ни в нас, ни вне нас не существует ни единого луча света, не исходящего из чистого и вечного Слова этого. Нам необходимо только одно: знать, что Бог то или другое сказал: при таких условиях послушание делается высшей сферой разумной нашей деятельности. Возносясь к Богу, душа достигает высшего источника авторитета. Ни один человек, ни одно общество человеческое не имеет права требовать подчинения слову своему, а потому требование Церкви римской высокомерное и нечестивое, в ее требованиях повиновения она вступает в права Божий и все, которые подчиняются этому, похищают у Бога Его право, она считает себя вправе стать между Богом и совестью; кому невозбранно дано это? Когда Бог говорит, человек обязан подчиняться; блажен он, поступая так, горе ему, если он выйдет из подчинения. Неверие может сомневаться, действительно ли Бог говорил, суеверие может авторитетом, им самим созданным, пытаться стать между моею совестью и Богом; и то, и другое в сущности отрывает нас от Слова Божия, а следовательно, и от великого счастья, сопровождающего послушание этому Слову.

Каждый акт послушания связан с благословением; но если душа колеблется, враг овладевает ею и прилагает все старания, чтобы ее все более и более удалять от Бога. Так, в главе, рассматриваемой нами, сатана к вопросу: "Подлинно ли Бог сказал?" прибавляет еще и уверение: "Нет, не умрете" (ст. 4). Начиная с того, что он подвергает сомнению факт, что Бог вообще говорил что-либо человеку, он затем явно противоречит сказанному Богом Слову. Это нам воочию показывает, как опасно допускать в сердце свое хотя бы одно сомнение относительно истины самого откровения Божия, его полноты и неприкосновенности. Утонченный рационализм (человеческое умствование) близко соприкасается с открытым неверием; неверие же, посягающее на обсуждение Слова Божия, недалеко отстоит от атеизма, отрицающего самое существование Бога. Не сделайся Ева раньше уже равнодушной и небрежной по отношению к Слову Божию, она не послушалась бы опровержения сатаною слов Божиих. И Ева прошла, выражаясь современным нам языком, через различные "фазисы веры" или "фазисы неверия". Она в своем присутствии допустила, чтоб созданная Богом тварь отрицала слова Бога, и сделала это потому, что Слово Божие уже теряло свое авторитетное значение для ее сердца, совести и разума.

В этом отношении Ева является красноречивым и поучительным примером для тех, кто рискует поддаться увлечению рационализмом. Нет никакой истинной безопасности, кроме безусловной и глубокой веры в непреложную богодухновенность и высшую авторитетность всего "Священного Писания". Душа одаренная этим имеет торжественный ответ на всякое возражение, восстающее против Слова Божия, будет ли оно исходить от Рима или Германии. "Нет ничего нового под солнцем." То же зло, которое в наши дни омрачает источники мысли и религиозного чувства в лучших частях Европы, проникло и в сердце Евы в раю и сгубило ее. Ева задумалась над вопросом: "Подлинно ли Бог сказал?" И этот первый шаг повлек за собою ее гибель; шаг за шагом, постепенно, она склонилась пред змеем, признав его за своего бога и за источник истины.

Да, читатель, змей занял место Бога, и ложь сатаны стала на место правды Божией. И что случилось с первым человеком при его падении, то же случается и с его потомством. Слово Божие не имеет доступа в сердце невозрожденного человека, а ложь змея имеет. При исследовании человеческого сердца будет найдено, что там есть место для лжи сатаны, но нет никакого места для истины Божией. Вот почему слово Господне, сказанное Никодиму, имеет великое значение: "Должно вам родиться свыше" (Иоан. 3,7).

Важно также заметить способ, изобретенный змеем, чтобы поколебать доверие Евы к правде Божьей и поставить ее под влияние безбожного разума. Достигает это сатана, подрывая доверие Евы к любви Божией и к тому, что было сказано Богом, причем он внушает Еве, что запрещение Божие вкушать плод основано не на любви: "Потому что, - говорит он, - знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло" (ст. 5). Этим диавол как бы говорит: "Большое преимущество связано с вкушением плодов, вам Богом запрещенных; зачем верите вы свидетельству Божию? Нельзя верить Тому, Кто очевидно совсем вас не любит: потому что, если б Он любил вас, лишил ли бы Он вас существенного и несомненного блага?" И если б Ева покоилась исключительно в доверии к благости Божией, она бы была в безопасности и нашла бы в себе силу воспротивиться действию этих доводов врага. Она ответила бы змею: "Я безусловно доверяю благости Божией и даже не допускаю мысли, чтоб Бог желал меня лишить чего-либо для меня полезного. Если б плод этот был для меня хорош, Бог, конечно, дал бы его мне; факт, что Бог мне запрещает вкушать его, доказывает, что, вкусив его, вместо того, чтоб себя почувствовать лучше, я, напротив, утратила бы то, что я теперь имею. В любви и правде Божией я не сомневаюсь; тебя я считаю клеветником, пришедшим ко мне, чтобы отвратить мое сердце от Источника благости и истинной правды: отойди от меня, сатана." Вот какой в сущности ответ следовало дать Еве; но она этого не сказала: в сердце ее закралось недоверие к любви и правде, и все пропало. В сердце падшего человека нет больше места ни для любви, ни для правды Божией; и то, и другое чуждо ему, пока он не получит возрождения от Духа Святого.

Интересно теперь проследить переход от лжи сатаны относительно любви и истины Божией к благословению Господа Иисуса, пришедшего из недр Отчих, дабы явить истинное естество Бога. "Благодать и истина", и та, и другая утраченная человеком при его падении, "произошли через Иисуса Христа" (Иоан. 1,17). Иисус был верным свидетелем того, что Бог есть (Отк. 1,5). Истина являет Бога таким, каков Он есть; но эта истина в Иисусе связана с откровением высшей благодати. Таким образом грешник находит к своей невыразимой радости, что откровение сущности Бога не влечет за собою его гибели, но делается основанием его вечного спасения "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Иоан. 17,3). Я не могу знать Бога и не иметь жизни. Потеря познания Бога принесла смерть; познание Бога есть жизнь. Это открывает источник жизни всецело вне нас самих, ставя его в зависимость лишь от самой сущности Бога. Какова бы ни была степень нашего самопознания, нигде не сказано: "Сия есть жизнь вечная, да знают себя", хотя, без сомнения, познание Бога и познание самого себя во многих отношениях тесно между собою связаны. Жизнь вечная связана однако только с первым из этих познаний. Знающие Бога таким, как Он есть, имеют жизнь; незнающие же Бога, по свидетельству Священного Писания, "подвергнутся наказанию вечной погибели, от лица Господа" (2 Фес. 1,9).

Необыкновенно важно для нас проникнуться сознанием, что на каждого человека незнание или знание Бога кладет отпечаток на его характер и его состояние Этим именно определяется характер человека в настоящем и решается его участь в будущем. Если человек и грешен в своих мыслях, своих словах и действиях, все это происходит от незнания им Бога; если, наоборот, он чист в помышлениях своих, свят в своем разговоре и обращении с другими людьми, исполнен милосердия в делах своих, все это есть ничто иное, как практический результат познания Бога. То же можно сказать и о будущем человеке. Познание Бога составляет прочное основание бесконечного счастия и вечной славы; незнание Его есть вечная погибель. Итак, все заключается в познании Бога: оно оживотворяет душу, очищает сердце, успокаивает совесть, возвышает привязанность, всецело освящает характер и поведение в мире человека.

Удивительно ли после этого, что все старания сатаны направлены именно на то, чтоб лишить творение Божие познания истинного Бога? Он вселил в душу Евы ложное представление о Боге, внушив ей, что Бог не благ: это сделалось тайным источником всякого зла. С этого времени как бы грех ни проявлялся, каким бы путем он ни возникал и в какую бы форму ни облекался, источник его все тот же: познание Бога. Самый утонченный и просвещенный моралист, самый преданный религиозный человек, исполненный благих намерений филантроп, если они не знают Бога, то они так далеки от жизни и истинной святости, как мытарь и блудница. Блудный сын был таким же грешником и был так же отдален от отца в минуту, когда, уходя в дальнюю страну, он переступал порог дома отчего, как и когда он пас свиней в дальней стороне (Лук. 15,13-15) Так было и с Евой. С той минуты, как она вышла из повиновения Богу, вышла из положения безусловной зависимости от Его Слова, она поддалась влиянию разума, который сатана использовал, чтобы окончательно ее погубить.

Стих 6-й представляет нам три искушения, упоминаемые апостолом Иоанном: "похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую" (1 Иоан 2,16). В них, по словам апостола, заключается "все, что в мире". Как только Бог был исключен, все это неизбежно возобладало человеком. Не пребывая в блаженной уверенности любви, истины, благости и верности Божией, мы непременно впадаем если не во все три, то по крайней мере в одну из вышеназванных опасностей, другими словами, отдадим себя в руки диавола. Свободной воли, собственно говоря, у человека нет: управляющий сам собою человек на самом деле управляется сатаною, или же им управляет Бог.

"Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" - вот три действующие силы, посредством которых сатана господствует над человеком. Эти же три приема употребил сатана и при искушении Господа Иисуса. Диавол начинает искушать второго Человека, Господа Иисуса, предлагая Ему выйти из положения полной зависимости от Бога "Скажи, чтоб эти камни сделались хлебами". Он не просил Иисуса занять, подобно первому человеку, положение выше занимаемого Им, но предлагает Ему представить доказательства того, что Он на самом деле есть. Затем он предлагает Иисусу все царства мира и славу их; наконец, поставляя Его на крыле храма, возбуждает в Нем мысль неожиданным и чудным образом явиться изумленному народу, собранному у подножия храма (Матф. 4,1-11; Лук. 4,1-13). Явною целью каждого из этих предложений, очевидно, было желание сатаны заставить Господа выйти из положения полной зависимости Богу и совершенного подчинения Его воле. Но все его усилия были напрасны. "Написано", - таков был неизменный ответ единого совершенного Человека, сохранившего Свою зависимость от Бога и всецело от Себя отрекшегося. Другие люди искали случая управлять самими собою; Он же предоставил Себя исключительно управлению Божию.

Какой пример для верующих душ во всех обстоятельствах их жизни! Не отрывая ни на минуту Своего сердца от Писания, Иисус выходит из искушения победителем. С помощью одного лишь "меча духовного" Он одержал славную победу. Какая разница между Ним и первым Адамом! Адаму среди рая, которым он обладал, все говорило за Бога; Иисусу среди пустыни и с ней связанных лишений, в которых он находился, все говорило против Бога; первый доверился сатане; второй верил Богу; первый был вполне побежден; второй одержал полную победу. Да будет благословен во веки Бог всякой благодати, отдавший помощь нашу в руки Того, Кто так силен, так властен побеждать и спасать!

Спросим теперь, какие преимущества Адам и Ева получили от обещания змея Это исследование прольет свет на один из важных пунктов факта падения человека Господь Бог так устроил, чтоб в падении и чрез падение получить нечто, чем он до того времени не обладал: он получил совесть, познание добра и зла. Очевидно, что до падения своего человек не мог иметь этого. Он не мог иметь понятия о зле, пока зло не случилось и не было познано им: он находился в состоянии невинности, т е. неведения зла. В падении и через падение человек приобрел совесть; и на первых же порах совесть устрашила его и сделала его боязливым. Сатана всецело обольстил Еву; он сказал: "Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло;" но он при этом выпустил важную часть истины, а именно, что они познают добро, не имея силы его придерживаться, познают зло, и будут не в силах ему противостоять. Попытка выше подняться по лестнице нравственного бытия повлекла за собою потерю истинной возвышенности: человек обратился в существо падшее, слабое, мучимое страхом, преследуемое совестью, в раба сатаны. Правда, глаза их открылись, но открылись для того, чтоб увидеть свою собственную наготу, свое жалкое положение: они были "несчастны, жалки, нищи, слепы и наги", - "и узнали они, что наги" - горький плод древа познания, Адам и Ева не приобрели никакого нового познания божественного превосходства; ни один новый луч Божественного света, истекающего из чистого и вечного Источника этого света, не осиял сердец их. Нет: первое последствие их познания и их погони за знанием было - увы! - открытие, что они наги.

Важно понять это; важно усвоить себе, каково действие совести на душу, и узнать, что она в состоянии из нас сделать лишь боязливых существ, давая нам чувствовать, что мы в сущности из себя представляем. Многие люди заблуждаются в этом отношении и уверены, что совесть приводит нас к Богу. Повела ли она однако к Богу Адама и Еву? Конечно, нет, и ни одного грешника совесть не ведет к Богу. Да и как может она сделать это? Как может сознание того, каков я семь, вести меня к Богу, если сознание это не сопровождается чувством, что такое Бог? Сознание того, каков я есмь, производит во мне стыд, угрызения совести, повергает меня в тревогу; может оно, правда, пробудить во мне и некоторые усилия, чтобы выйти из положения, которое оно мне обнаруживает. Но самые усилия эти нимало не приближают меня к Богу, становясь скорее завесой, скрывающей Его от моего взора.

Обнаружение Адамом и Евой их наготы повлекло за собой с их стороны лишь страх и попытку прикрыть наготу свою. "Они сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания" (ст. 7). Так встречаемся мы с первой попыткой человека выйти из своего положения средствами, им самим придуманными. Рассматривая внимательно этот факт, мы выносим из него глубокое поучение относительно истинного характера религии человека всех веков Прежде всего мы видим, что не только когда дело идет об Адаме, но и во всех подобных случаях первое усилие человек направляет к тому, чтобы выйти из своего положения; руководит им в данном случае сознание своей наготы. Он наг, это бесспорный факт, и все его дела являются следствием его наготы: но никакие усилия не выведут его из этого состояния. Для того, чтобы иметь возможность сделать что-либо благоугодное Господу, мне необходимо предварительно проникнуться убеждением, что я облечен.

Вот в чем заключается разница между истинным христианством и религией человека: христианство основывается на том, что человек облачен, тогда как религия человека покоится на факте, что человек наг. Цель религии человеческой является точкой отправления христианства. Все, что делает истинный христианин, он делает, потому что он облачен, вполне облачен, все же что делает от природы религиозный человек, он делает для того, чтобы облечься. Разница огромная. Чем более изучаем мы природу религии, человека во всех ее фазисах, тем яснее выступает наружу полная неспособность этой религии вывести человека из его состояния или даже изменить его отношение к этому состоянию. Религии человека может хватить на некоторое лишь время; она удовлетворяет сердце до тех пор, пока смерть, суд и гнев Божий рассматриваются только издали, если вообще мысль о них возникает в уме человека; но когда приходится считаться с наличностью этих страшных фактов, тогда человек убеждается, что действительно религия человеческая представляет из себя "постель слишком короткую" для того, чтобы на ней вытянуться, "покрывало слишком узкое", чтобы им укрыться.

Лишь только заслышал Адам в раю голос Божий, он убоялся, потому что, по собственному своему свидетельству, был наг несмотря на опоясание, которое он себе сделал. Очевидно, что это покрывало не удовлетворяло даже его собственную совесть: если б совесть его имела божественное удовлетворение он не ощутил бы страха. "Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу" (1 Иоан. 3,21). Но если уж совесть человека не находит успокоения в усилиях, присущих религии человека, насколько менее могут усилия эти удовлетворять святость Божию. Опоясание, которое на себя надел Адам, не скрыло его от взора Божия: нагим же предстать пред Господом Адам не решался; и вот, он бежит и прячется от Господа. То же во все времена случается и с нашей совестью: она понуждает человека бежать присутствия Божия, силится ничтожным покрывалом скрыться от лица Божия. По истине жалко убежище, потому что рано или поздно встреча человека с Богом неизбежна, и если у него нет ничего, кроме сознания того, каков он есть, он может только страшиться, не может не сознавать себя несчастным. И действительно, недостает лишь мучений ада, чтобы довершить страдания того, кто, зная, что ему не избежать встречи с Богом, чувствует личную свою неготовность выдержать Его присутствие. Если б Адам знал любовь Божию, он не страшился бы Бога, потому что "в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви" (1 Иоан. 4,18). Адам не сознавал любви Божией, поверив лжи сатаны. Он видел в Боге все, что угодно, кроме любви Его; поэтому он был готов на все, кроме встречи с Богом. Да это, впрочем, было вполне естественно и совершенно понятно: грех был налицо, Бог же и грех несовместимы и встретиться не могут. Вот почему до тех пор, что совесть находится под гнетом греха, не исчезает и сознание отдаленности от Бога. "Чистым очам Твоим несвойственно глядеть на злодеяние" (Авв 1,13). Святость и грех не могут жить вместе. Грех, куда бы он ни закрался, всюду встречает гнев Божий.

Но да будет благословен Бог, есть нечто, кроме совести, каков я есмь, а именно откровение, каков Он есть; и благословенное откровение это дано мне по случаю грехопадения человека. В творении Бог не явил Себя во всей Своей полноте; в творении Он лишь показал: "вечную силу Его и Божество" (Qeiothz ) (Рим. 1,20) [Сравните слова Qeiothz (Рим 1,20) со словом Qeothz (Кол 2,9) Это наводит нас на очень интересное размышление Они оба означают Божество, но они представляют отличительные мысли Язычники могли бы увидеть нечто сверхъестественное, нечто божественное в творении, но чистое, всеобъемлющее и непостижимое Божество обитало в лице Сына Божия.]; все тайны Его природы и характера со всей им присущей глубиной оставались однако сокрытыми. И сатана сильно ошибся в своем расчете, решившись воздействовать на творение Божие; этим путем он сделал самого себя орудием своего собственного вечного посрамления, своей гибели. "Злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя" (Пс 7,17). Ложь сатаны дала лишь толчок и случай для полного проявления истины о Боге. Творение никогда не могло бы постичь всю сущность Бога. В Боге заключалось нечто неизмеримо высшее, нежели Его премудрость и всемогущество; в Нем заключались еще любовь, милосердие, святость, праведность, благость, нежность, долготерпение. И не представил ли именно мир грешников почву особенно благоприятную для проявления и развития этих несравненных совершенств Божиих. Вначале Бог нисходил, чтоб созидать; затем, когда змей осмелился вмешаться в дело творения, Бог пришел с небес, чтобы спасти. Об этом свидетельстве нам первое слово, произнесенное Богом после падения человека: "И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: где ты?" (ст. 9). Вопрос этот доказывал два факта, а именно, что человек погиб и что Бог пришел искать его; доказывал грех человека и благость Божию. "Где ты?" Какою верностью, какою благодатию дышало это слово, являвшее в то же время весь ужас положения, в которое себя поставил человек и обнаруживавшее истинный характер и отношение Бога к падшему человеку. Человек погибал, но Бог нисшел искать его, вывести его из убежища, в котором он притаился среди деревьев рая, чтобы путем блаженной веры дать человеку возможность найти убежище в Себе Самом. То была благодать Божия. Для того, чтобы из праха земли вызвать человека к существованию, требовалось лишь могущество Божие; для того, чтобы отыскать, вывести человека из его жалкого положения, потребовалась благодать. Но невозможно словами выразить всю глубину мысли о том, что Бог ищет грешника. Что в падшем человеке могло заставить Бога Всеблагого искать его? Бог в человеке видел то, что видел в потерянной овце пастух, что видела женщина в исчезнувшей драхме, любящий отец - в блудном сыне своем: в глазах Божиих грешник драгоценен.

Чем же отвечает человек-грешник на верность и благость благословенного Бога, его звавшего и ему говорившего: "Где ты?" Увы, ответ Адама лишь открывает всю глубину зла, в которое он погрузился. Он сказал: "Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся." И сказал Бог: "Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?" Адам сказал: "Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел" (ст. 10-12). Адам, мы видим, слагает всю ответственность за свое постыдное поведение на обстоятельства, для него созданные Богом, иначе говоря, косвенно на Самого Бога. Так всегда и поступает падший человек: он винит всех и все, кроме самого себя. Душа истинно смиренная вопрошает напротив: "Не мой ли это грех?" Если б Адам знал самого себя, он говорил бы совершенно иначе; но он не знал ни себя самого, ни Бога; вот почему вместо того, чтобы обвинить себя одного, он всю вину возлагает на Бога.

Таково было ужасное положение человека. Он утратил все: свое господство, сознание своего собственного достоинства, свое счастье, свою невинность, свою чистоту, свой мир и, что всего хуже, он делал Бога ответственным за свое несчастие . Погибший, виновный пред Богом грешник, он еще решался оправдывать самого себя и обвинять Бога.

Но именно когда до этого дошел человек, тогда-то и начал Бог являть ему Самого Себя и развертывать планы искупительной любви Своей; вот основание мира и счастия человека. Только когда человек покончит все счеты с самим собой, и не раньше, чем он это сделает, может Бог явить Себя ему таким, как Он есть. Для того, чтобы Господь мог и возжелал явить Себя, необходимо, чтоб совершенно скрылся человек со всеми своими самонадеянными требованиями, своим тщеславием и богохульными суждениями своими. Так в минуту, когда Адам скрывался за деревьями рая, Бог приступил к развитию Своего чудного плана искупления посредством семени жены; здесь познаем мы, что может дать человеку дерзновение с мирным и покойным сердцем предстать пред Богом. Мы уже видели несостоятельность совести в этом отношении. Совесть загнала Адама за деревья рая: познание Бога ведет его в присутствие Божие. Совесть, давая человеку познания самого себя, преисполняет его ужасом; познание Бога таким, как Он есть успокаивает сердце человеческое. Вот истина бесконечно утешительная для души, удрученной бременем греха. Сознание того, что из себя представляю я, уничтожается сознанием того, что такое Бог; в этом-то и заключается спасение.

Встреча Бога и человека неизбежна: весь вопрос лишь в том, состоится ли эта встреча на почве благодати, или же на почве суда: точка встречи находится там, где Бог и человек являются тем, что они из себя в сущности представляют. Блажен, идущий на эту встречу путем благодати; горе тем, которые должны будут встретить Бога на суде. Бог занимается нами и поступает с нами согласно тому, что мы из себя представляем; пути же, которыми Он подходит к нам, определяются тем, что Он Сам есть. На кресте Бог посредством благодати снизошел до глубины нашего греховного состояния не только с отрицательной, но и с положительной стороны; и следствием этого является дар мира. Если Бог пришел отыскать меня в моем настоящем положении и Сам приготовил соответствующее средство спасения, то весь вопрос, конечно, раз и навсегда решен. Но всем тем, которые верою не взирают на Бога, давшего примирение посредством креста, предстоит вскоре с Ним встретиться на пути суда, дабы получить от Него возмездие согласно тому, что есть Бог и что из себя представляем мы.

С момента, когда человек приведен к познанию своего настоящего состояния, он не может найти покоя, пока не найдет Бога, давшего спасение на кресте; тогда он покоится в Самом Боге. Бог есть покой и покров верующей души; да будет благословенно имя Его! Таким образом делам и праведности человека отводится раз и навсегда место, им подобающее. Люди, успокаивающиеся на своих собственных делах и на праведности своей, конечно, еще не достигли истинного самопознания; это совершенно очевидно. Совесть, пробужденная силою Духа Святого, не найдет покоя ни в чем, кроме совершенной искупительной жертвы Сына Божия. Все усилия, употребляемые человеком для созидания своей собственной праведности, происходят лишь от ложного представления, которое они себе делают о праведности Божией. Через обетование, данное Богом относительно "семени жены", Адам должен был убедиться в несостоятельности опоясания из листьев. Великий подвиг, о котором шла речь, являл все бессилие человека совершить его. Необходимо было уничтожить грех; по силам ли было человеку это дело? Конечно, нет. Чрез человека ведь и пришел грех в мир. Необходимо было "поразить змея в голову"; был ли человек способен на это? Конечно, нет. Сам он сделался рабом сатаны. Дело шло об удовлетворении требований Божиих; мог ли человек сделать это? Нет, это было немыслимо: он уже попрал требования Бога своего. Дело, наконец, шло об истреблении смерти: дана ли была на это человеку власть? Нет; на это у него силы не было: сам он грехом своим навлек на себя смерть, вооружив ее страшным жалом.

Итак, в какую бы ни обращались сторону, всюду бросается нам в глаза полное бессилие грешника, а следовательно и самонадеянное безумие всех тех, которые думают прийти на помощь Богу в чудесном деле искупления, как это делают все, полагающие свое спасение в чем-либо ином, кроме "благодати чрез веру".

Адам должен был видеть, и, милостью Божией, действительно осознал свое бессилие исполнить все, что следовало; но Бог открыл ему, что все дело, до последней йоты его, посредством семени жены совершит Сам Бог. Бог, одним словом, Сам берется выполнить все дело; вопрос этот остается исключительно между Ним и змеем; потому хотя человеку и жене и пришлось, каждому из них отдельно и различными путями пожать горькие плоды их греха, однако именно Бог сказал змею: "За то, что ты сделал это" (ст. 14). Змей был виновником падения и несчастия человека; семя жены должно было сделаться источником искупления.

Адам выслушал это обетование и поверил ему; и, в силе веры, "нарек Адам имя жене своей "Ева" [жизнь], ибо она стала матерью всех живущих" (ст. 20). С точки зрения природы человека, Еву следовало бы называть матерью всех смертных", но чрез обетование Божие вера видела в ней "мать всех живущих". Мать... "нарекла ему имя: Бенони ("сын моего горя"). Но отец его назвал его Вениамином" ("сын моей десницы") (Быт. 35,18).

Сила веры дала Адаму возможность перенести ужасные последствия его греха; в бесконечном милосердии Своем Господь позволил ему быть свидетелем слов, с которыми Бог обратился к змею раньше, чем он заговорил с человеком.

Не будь этого, Адам неминуемо впал бы в отчаяние. Если б мы были призваны видеть самих себя такими, как мы есть, и не имели бы при этом возможности созерцать Бога таким, каким Он явил Себя для спасения нашего на кресте, нам не оставалось бы ничего, кроме отчаяния. Ни одно чадо Адама не может, не впадая в отчаяние, дать себе отчет в том, что оно из себя представляет и как оно согрешило против Бога; только стоя у креста, обретает человек защиту и спасение. Вот почему надежда исключается из места вечного пребывания тех, кто отвергает Христа. Там откроются у людей глаза; там увидят они _самих себя в истинном свете, увидят, как много зла они творили, но при этом они утратят возможность искать себе облегчения и убежища в Боге. Тогда то, что Бог из Себя представляет, послужит для них причиной бесповоротной гибели также несомненно, как несомненно то, что теперь Бог представляет им вечное спасение. Святость Божия будет тогда вечно свидетельствовать против них, подобно тому, как теперь она составляет источник радости всех верующих. Чем более осуществляем мы теперь святость Божию, тем тверже становится наша уверенность, что мы безопасны; но для отвергших благодать Божию самая святость эта, - о, как страшна эта мысль! - явится подтверждением их вечного осуждения.

Остановим теперь на минуту наше внимание на истине, вытекающей из 21-ого стиха: "И сделал Господь Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их." Великий принцип праведности Божией в ярком освящении выступает в этом прообразе. Одежда, возложенная на Адама Богом, была настоящим покрывалом, скрывавшим наготу его, потому что Сам Бог уготовал одежду эту; напротив, опоясание из листьев смоковницы представляло собою одеяние недействительное и бесполезное, являясь изобретением ума человеческого. Кроме того, одежда, которою Бог прикрыл наготу человека, являлась плодом смерти; кровь была пролита, чего не случилось при изготовлении опоясания Адама. Так же и теперь праведность Божия явлена на кресте, тогда как праведность человека проявляется в делах рук его, запятнанных грехом. Облеченному в кожаную одежду Адаму уже не приходилось теперь скрываться за деревьями рая со словами: "Я наг." Грешник имеет полное основание пребывать в покое, когда верою он познает, что Бог облек его одеждою искупления; но всякий покой, не основанный на этом деле Божьем, есть результат высокомерия или незнания об этом. Знать, что одежда, которую я ношу и в которой я представляюсь перед Богом, есть Его собственного приготовления, должно дать моему сердцу полный покой. И не может быть какого-либо истинного и постоянного покоя в чем-либо другом.

Последние стихи 3-й главы особенно поучительны. Падший человек в своем падшем состоянии не должен получить разрешение есть от плодов древа жизни, потому что это навлекло бы на него бесконечное несчастье в этом мире. Вкушать плоды древа жизни и вечно жить в условиях настоящей нашей жизни было бы несказанно тяжело и безотрадно. Вкушать от плодов древа жизни дано будет лишь после воскресения из мертвых. Нестерпимо тягостно было бы человеку жить вечно в бренной храмине, в теле грешном и смертном. И вот почему Господь Бог "изгнал человека из рая" в мир, всюду твердивший человеку о плачевных последствиях его падения. Херувим и меч пламенный делали для человека недоступным древо жизни; но в то же время обетование Божие обращало его взор на смерть и воскресение семени жены как на источник жизни, жизни, поставленной вне зависимости от власти смерти.

Таким образом, вне рая Адам оказался в большей безопасности, чем в самом раю ввиду того, что, оставаясь в Раю, жизнь его зависела бы от него самого; между тем как вне рая жизнь его ставилась в зависимость от другого, а именно - от Христа обетованного. И когда поднятый кверху взор Адама встречал херувима и пламенный меч, он мог тем не менее благословлять Руку, их поставившую у входа рая, дабы преградить ему путь к древу жизни; но та же самая Рука открыла для человека путь лишений и более безопасный к этому же дереву. Херувим и пламенный меч заграждали вход в рай; зато Господь Иисус открыл путь "новый и живой", ведущий к Отцу, ведущий в Святое Святых. "Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня" (сравн. Иоан. 14,6; Евр. 10,20). С сознанием этой истины странствует теперь христианин в мире сем, носящем на себе печать проклятия Божия, в мире, в котором всюду видны следы греха; верою нашел христианин путь, ведущий его в недра Отчий; верою, уже покоясь в объятиях "Отца, он утешается блаженной уверенностью, что Приведший его под крылья любви Божией пошел приготовить ему место "в многих обителях" дома Отца Своего и вернется за ним, дабы ввести его с Собою во славу Царства Отца. Таким образом уже теперь обретает верующая душа свою часть, свое будущее жилище славы и верную награду себе в объятиях дома и Царстве Отца.

Главы 4 и 5

Всякая часть книги Бытия служит новым доказательством того, что в этой книге мы проходим, как недавно определил один писатель, питомник всей Библии и не только это, но питомник всей человеческой истории.

Каин и Авель представляют собой людей двух типов: заурядного религиозного человека мира сего и истинного верующего. Оба они родились вне рая, оба были сыновьями падшего Адама, так что, казалось бы, в природе их не было повода к возникновению существенной разницы в их характерах; оба они были грешники, оба носили в себе все задатки падшей природы человеческой, ни один из них не был виновен. Необходимо усвоить себе это, чтобы составить себе ясное представление о сущности благодати и веры. Если бы очевидная разница, существовавшая между Каином и Авелем, основывалась на различии их природы, неизбежно пришлось бы допустить, что они не наследовали оба одинаково греховной природы своего отца, но на них не распространились последствия падения: и в этом случае не оставалось бы места для проявления благодати и для упражнения веры.

Принято думать, что врожденные хорошие качества и способности человека, будучи правильно направлены, приводят его к Богу. Но Священное Писание учит нас, что Каин и Авель родились не в раю, а вне рая, были сыновьями не Адама безгрешного, но Адама падшего. Они вошли в мир, уже будучи причастными греховной природы своего отца; и каким бы путем эта им присущая природа не проявлялась, она всегда носила на себе плотской, греховный характер. "Рожденное от плоти" не только являет свой плотской отпечаток, но рожденное от плоти есть плоть; а "рожденное от Духа" не только духовно, но есть дух (Иоан. 3,6).

Никакое время не было столь благоприятно для проявления самых разнообразных качеств, способностей, потребностей и стремлений человека, как время Каина и Авеля. Имел человек по природе своей в руках своих средство для восстановления утраченной им безгрешности и для возвращения в рай, теперь ему представлялся случай доказать это на деле. Но Каин и Авель были погибшие грешники, были "плоть"; они были виновны пред Богом, потому что Адам, лишившись своего безгрешного состояния, никогда к нему более не возвратился. Адам - только падший родоначальник падшего рода человеческого: "Непослушанием одного многие сделались грешными" (Рим. 5,19). Сам лично Адам сделался порочным прародителем греховного человечества, развращенного и падшего, мертвым стволом всех ветвей духовно и нравственно мертвого человечества.

Правда, сам Адам, как мы уже видели выше, подвергся действию благодати и высказал живую веру в обетованного Спасителя; но вера его не была присуща его природе. Не мог он также передавать ее другим, так как вера в нем не была наследственна; в нем самом она являлась плодом Божественной любви, вселилась в его душу могуществом Божиим. Путем наследственности Адам мог передать лишь то, что составляло его природу, и ничего более. И потому в силу естественного закона сын Адама как сын грешного человека не мог не быть грешным. Каков родивший, таковы и рожденные от него (ср. 1 Иоан. 5,1). -"Как перстный, таковы и перстные" (1 Кор. 15,48).

Ничто так не важно в данном случае, как ясное понимание так называемого "закона наследственности". Читая 12-21 стихи 5-й главы Послания к римлянам, на которых впрочем сегодня я не буду останавливаться, читатель увидит, что Священное Писание ведет происхождение рода человеческого от двух родоначальников. То же самое мы находим в 1 Кор. 15, в 44-м и последующих стихах. Первый человек (Адам) воплощает собою грех, непослушание и смерть; второй Человек (Господь с неба) является олицетворением праведности, послушания и жизни. Наследники природы первого, мы, в то же время наследуем и природу второго Человека. Конечно, каждая из этих природ в каждом отдельном случае проявит свои особенные энергии, которые в каждом отдельном обладателе ее проявят свои особенные силы. Все же есть несомненно обладание настоящей, отвлеченной, решительной природой.

Теперь, так как способ, которым мы получаем природу от первого человека, есть рождение, то способ, которым мы получаем природу от второго Человека, есть новое рождение. Будучи рожденными, мы воспринимаем природу первого; а будучи рожденными вновь, мы принимаем природу второго. Новорожденный младенец, хотя и неспособен еще совершить акт непослушания, соделавший Адама навеки существом грешным, уже причастен природе Адама; таково же также новорожденное чадо Божие - новая возрожденная душа, хотя и не принимавшая никакого участия в совершении "Человеком, Христом Иисусом", дела полного послушания Богу, тем не менее ей уже присуща природа второго Человека. Это правда, что с прежней природой связан грех, а с новой природой соединена праведность - в первом случае грех человека, а во втором случае праведность Божия; однако все же есть уверенное соучастие в естественной природе, какие бы ни были дополнения к ней. Дитя Адама принимает участие в человеческой природе и в том, что таковой присуще. Дитя Божие принимает участие в божественной природе и в том, что ей присуще. Первая природа согласуется с "хотением плоти", (Иоан. 1,13), вторая согласуется с хотением Бога, как святой Иаков Святым Духом учит нас: "Восхотев, родил Он нас словом истины" (Иак. 1,18).

Из всего изложенного следует, что по природе и обстоятельствам, среди которых Авель жил, он ничем не отличался от брата своего Каина; в этом отношении, "нет различия" (Рим. 3,22). И однако резкое различие существовало между ними, и оно всецело обнаружилось в их жертвоприношениях; это обстоятельство делает предлагаемый здесь Богом урок доступным пониманию всякого грешника, проникнутого сознанием греха, пониманию всякого человека, дающего себе отчет в том, что он не только причастен к унаследованной им порочной природе первого человека, но что и сам по себе он погибший грешник. История Авеля доказывает нам, что грешник не может приблизиться к Богу чем-либо, присущим его человеческой природе или связанным с этой природой; что ему приходится вне самого себя, в личности и подвиге Другого, искать истинное и вечное основание его отношений к Богу праведному, святому, единому, истинному. Мысль эта особенно ясно выражена в 11 главе Послания к Евреям: "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит еще." Дело не в Авеле, а в его жертве, не в личности жертвоприносителя, а в жертве самой; именно в различии принесенных жертв и заключается громадная разница между Каином и Авелем. Этим-то и определяется различное положение грешника пред лицом Божиим.

Посмотрите же, какие это были жертвы: "Спустя несколько времени Каин принес от плодов земли дар Господу. Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел" (Быт. 4,3-5). Каин принес Иегове плоды земли, запечатленной проклятием Божиим, и это приношение его не сопровождалось пролитием крови, снимающим проклятие; он не верил, а потому и принес жертву бескровную. Если б они имели веру, даже и в эти первые дни истории падшего человечества божественный дар этот открыл бы ему великую истину, что "без пролития крови не бывает прощения" (Евр. 9,22). Возмездие за грех - смерть; Каин был грешник и как грешника смерть отделяла его от Бога. Но, принося Богу жертву, Каин не принял этого в расчет; он не принес Богу в жертву жизни, дабы удовлетворить требованиям Божественной святости и предстать пред Богом так, как это повелел грешнику Господь. Не считаясь с фактом, что грех человека навлек на землю проклятие, он обращался с Богом, как с себе подобным, допуская мысль, что святой Бог может принять в дар плоды, носящие на себе следы греха произведшей их проклятой земли. Вот о чем свидетельствует принесенная Каином "бескровная жертва". Показывает она еще, что он выказал полное незнание в отношении Божественных требований, в отношении его собственного характера и состояния, как потерянного и виновного грешника и в отношении нового положения, на котором он приносил в жертву плоды. Без сомнения, рассудок мог бы сказать: "Что может человек принести в жертву Богу более приятное, чем дар, приобретенный им в поте лица и трудами рук его?" Таков действительно голос разума и даже религиозного понимания человека; но Бог смотрит на это иначе; вера же спешит сообразоваться с мыслями Божиими. Бог учит, а вера верит, что должна быть принесена в жертву жизнь, иначе не может быть приближения к Богу.

Таким образом, всесторонне рассматривая дело служения Иисуса Христа, мы скоро убедимся, что если б Он избег крестной смерти, все Его служение оказалось бы недостаточным для установления наших новых отношений с Богом. Иисус в течение всей Своей жизни ходил с одного места на другое, творя добро; это так; но лишь после смерти Его "завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу" (Мат. 27,51), и только смерть Его могла совершить это. Если б даже и до сего дня Иисус продолжал "ходить, благотворя", завеса и до сих пор преграждала бы нам доступ в Святое Святых. Вот в каком ложном положении предстал пред Богом Каин как жертвоприноситель и поклонник; появление пред Иеговой непомилованного грешника с "бескровной" жертвой лишь доказывало его непростительную, достойную наказания самонадеянность. Правда, Каин принес в жертву Богу плод своего тяжелого труда, но к чему повело это? Мог ли труд грешника снять проклятие за грех и стереть беззаконие? Мог ли он удовлетворить требованиям Бога, бесконечно святого? Мог ли он дать грешнику все потребное для его принятия Богом? Мог ли он упразднить возмездие за грех, отнять жало у смерти и победу у ада? Мог ли он совершить все это или хотя бы часть всего этого? Нет, потому что "без пролития крови не бывает прощения". "Бескровная жертва" Каина, подобно всякой другой бескровной жертве грешника, не только не имеет никакой цены, но еще и есть мерзость в глазах Божиих: она не только свидетельствует о полном неведении Каина его собственного положения, но и доказывает полное его незнание истинного характера Божия. "Бог... не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду" (Деян. 17,25). Каин полагал, что человек имеет право подобным путем подходить к Богу; так думает и всякий человек, не имеющий ничего, кроме общепринятой миром религии. Испокон веков Каин имел целые тысячи последователей. Мир полон людей, служащих Богу в духе Каина; это религия внешнего, показного благочестия, необращенного человека, которой держатся все существующие под солнцем ложные религиозные системы.

Человек рад был бы Бога сделать своим получателем, но этого не может быть, потому что "блаженнее давать, нежели принимать"; (Деян. 20,35) первое же место всюду принадлежит Богу и несомненно Бог должен иметь более блаженное место, т. е. давать. "Без всякого прекословия меньший благословляется большим" (Евр. 7,7). "Кто дал Ему наперед?" (Рим. 11,35). Бог принимает и самый незначительный дар от сердца, познавшего смысл слов Давидовых: "От Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе" (1 Пар. 29,14). Но лишь только посягнет человек занять место дающего "наперед", Бог отвечает: "Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе" (Пс. 49,12) потому что Бог "не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь, и дыхание и все" (Деян. 17,25). Невозможно, чтобы великий Творец, все Сам распределяющий, нуждался в чем бы то ни было. Мы ничего не можем воздать Богу, кроме хвалы; славословить же Бога мы можем не раньше, чем проникнемся полным сознанием прощения нам грехов; сознание это дает нам вера в принесенную за нас искупительную жертву.

Читатель мой должен здесь остановиться и с молитвою прочесть следующие изречения из Св. Писаний, а именно: Пс. 49; Ис. 1,11-18; Деян. 17,22.34, которых он ясно найдет изложенную истину относительно настоящего положения человека перед Богом, а также правильное основание поклонения.

От жертвы Каина перейдем теперь к жертве Авеля. "И Авель также принес от первородных стада своего и от тука их" (ст. 4). Другими словами, Авель верою усвоил себе славную истину, что с жертвою в руках грешник имеет дерзновение приближаться к Богу, что грешник может смерть другого поставить между собою и последствиями своего греха, может кровию непорочной жертвы удовлетворить как требования святой природы Бога и свойства Его характера, так и свои сокровенные духовные нужды. Здесь мы встречаемся с учением о кресте в сжатом виде, учением, в котором находит грешник покой душе своей; потому что на кресте Бог полностью прославлен.

Всякий человек, обличенный Богом в грехе, знает что преступления его влекут за собой смерть и осуждение (см. Лук. 23,41) знает, что ему не удастся, что бы он ни делал, изменить свою участь. Напрасно он будет трудиться и уставать; напрасно в поте лица своего добудет себе жертву; тщетны будут даваемые им обеты, все принимаемые им решения, напрасно изменит он свой образ жизни, свой характер; напрасно сделается умеренным, нравственным и религиозным в общепринятом смысле этого слова; напрасно, не имея веры, будет он молиться, читать и слушать проповеди; словом, напрасно будет делать все, на что лишь способен человек: ничто не рассеет темных туч, закрывающих весь его горизонт; ничто не избавит его от ожидающих его смерти и суда. Все это стоит перед ним; не будучи в силах удалить их никакими делами своими, он живет в вечном ожидании той минуты, когда гроза разразится и падет на его преступную голову. Собственными делами своими грешник не может перенестись по ту сторону "смерти и осуждения", перенестись в жизнь и славу; самые дела его совершаются лишь подготовляя его, если возможно, к встрече с ужасной действительностью, грозящей ему.

И вот, когда грешник доходит до сознания своей полной беспомощности, взгляд его падает на крест: крест показывает грешнику, что Бог предусмотрел уже все необходимое для покрытия его вины и духовной нищеты. На кресте, видит он, смерть и осуждение уступают свое место жизни и славе. Для истинно верующих Христос уничтожил навек смерть и осуждение, заменив их жизнью, праведностью, славою. Он "разрушил смерть и явил жизнь и нетление через благовестив" (2 Тим. 1,10). Он прославил Бога, отняв у нас страх того, что всегда удерживало бы нас далеко от святого и блаженного присутствия Божия; Он "уничтожил грех" (Евр. 9,26).

Все это наглядно олицетворяется "лучшею жертвою" Авеля. Авель не пытается затмить истину, являющую его собственное жалкое духовное состояние и присущее ему место грешника, не пытается отстранить "пламенный меч", преграждающий ему путь к древу жизни; он не предлагает надменно Иегове жертву "бескровную", не приносит Ему в жертву плодов земли, лежащей под проклятием: он смиренно занимает место, подобающее грешнику, ставит как грешник смерть жертвы между собою и грехами своими, между грехами своими и святым Богом, ненавидящим грех. Авель заслуживал смерть и осуждение, но Авель находит Заместителя.

Так бывает и со всяким беспомощным грешником, себя обвиняющим и осуждающим. Христос - его искупительная жертва, его выкуп, его "наилучшая жертва", его "все". Подобно Авелю, грешник сознает, что плоды земные не могут принести пользы душе его; чувствует, что принесение Богу лучших плодов земных не освободит его совести от гнета греха, на ней лежащего, ибо "без пролития крови не бывает прощения". Лишь совершенная жертва Сына Божия сильна умиротворить сердце и совесть; все, верою осуществляющие эту истину Божию, насладятся обилием мира, который люди не могут ни дать, ни отнять. Верою уже теперь мир этот сообщается душе: "Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа" (Рим. 5,1). "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин" (Евр. 11,4).

Это не входит в область чувств, как думают многие; дело идет исключительно о вере в совершившийся факт, о вере, вселенной в душу грешника могуществом Духа Святого. Вера есть нечто вполне отличное от чувств сердца и доводов разума. Чувства и доводы разума не есть вера, что бы там ни говорили. Некоторые смотрят на веру, как на соглашение разума с известным предложением; это ужасно ложно, оно делает вопрос о вере человеческим, между тем как она в действительности божественна. Это низводит ее на уровень человека, между тем как она в действительности исходит от Бога. Вера не может существовать сегодня, чтоб исчезнуть завтра, она вечна и несокрушима, как вечен ее неизменный источник - Бог. Вера постигает истину Божию и наполняет душу сознанием присутствия Божия.

Все, относящееся к области чувств, мышлений, никогда не поднимается выше своего собственного источника, который есть наше собственное "я". Но вера относится к Богу и вечному Слову Его, служа живою связью между сердцем, обладающим ею, и Богом, дарующим ее. Чувства человеческие, как бы глубоки и чисты они ни были, никогда не могут связать душу с Богом, чувства эти не божественны, не вечны; они человечны и скоропреходящи. Чувства эти подобны растению пророка Ионы, выросшему в одну ночь и в ту же ночь увядшему. Не такова вера. Ей сообщается вся значительность, все могущество, вся действительность источника, ее рождающего, и все это переходит в душу, собственность которой она составляет. Ею "душа оправдывается" (Рим. 5,1); она же "очищает сердце" (Деян. 15,9); "Действует любовью" (Гал. 5,6); "вера же побеждает мир" (1Иоан. 5,4). Чувство и мышление есть достояние человеческой природы, земли; вера исходит от Бога с неба; чувство занято своим собственным "я" и делами мира сего; вера сосредоточивается на Христе, вознося взоры наши на образы небесного; чувство повергает душу в сомнение и мрак, занимая ее внимание ее собственным "я", ее собственным неверным и изменчивым положением; вера ведет душу к свету и покою, приковывая ее внимание к неизменности истины Божией и искупительной жертве Христа.

Конечно и вера возбуждает чувства и мысли, но чувства духовные и мысли верные. Не следует никогда смешивать плоды веры с самой верою. Я получил оправдание не чувствами, не верою и чувствами вместе, но исключительно верою. И почему так? - да потому, что вера не сомневается в истине слов Божиих, познавая Бога таким, каким Он явил Себя в лице и деле Господа Иисуса Христа. Вот в чем заключается жизнь, праведность и мир. Знать Бога таким, как Он есть, это совокупность всякого рода счастия настоящего и будущего. Душа, нашедшая Бога, нашла все, в чем она когда-либо имела нужду в настоящем и будущем; но нельзя познать Бога помимо Его собственного откровения и веры, Им Самим даруемой и всегда освещенной Божественным откровением.

Теперь, таким образом, становятся нам до некоторой степени понятными сила и значение слов: "Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин." Каин веры не имел, а потому и принес Богу жертву "бескровную". Авель имел веру, потому он принес в жертву "кровь и тук", прообразно представлявшие искупительную жертву Христа и несравненное совершенство Его личности. "Кровь" представляла жертву; "тук" - совершенство личности; вот почему закон Моисеев запрещал человеку есть кровь и тук жертвы. Кровь - это жизнь; человек же подзаконный на жизнь права не имел. Между тем в 6-й главе Евангелия от Иоанна сказано, что если мы не будем пить крови Христовой, то не будем иметь в себе жизни. Христос есть жизнь. Вне Его не существует ни малейшей искры жизни; все мертво вне Христа. "Жизнь была в Нем", и ни в ком другом.

Но на кресте Он отдал смерти жизнь Свою; и эта жизнь унесла с собою вмененный ей грех, пригвожденный к проклятому дереву. Оставив жизнь, Христос вместе с нею оставил и грех, ей вмененный; так Он действительно взял на Себя грех мира, оставив его во гробе, откуда Сам победоносно восстал в силе новой жизни; праведность составляет отличительную черту новой жизни, как грех был связан с прежнею жизнию, Им оставленной на кресте. "Душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия души очищает" (Лев. 17,11). Все это требует к себе большого внимания и дает глубокое сознание, что смерть Христова совершенно и всецело сняла грех. Несомненно, что все, содействующее утверждению наших чувств и понимания касательно этой славной истины, вместе с тем усугубляет и наш мир, делая нас способными с большим рвением распространять славу Христову, как свидетельством нашим о ней, так и служением ей.

История Каина и Авеля выдвигает вперед важный факт, нами уже затронутый выше, а именно: отождествление каждого из них с жертвами, которые они принесли. Читатель мой должен обратить на это особое внимание. В обоих случаях вопрос шел не о личности, приносившей жертву, а о характере принесенной жертвы. Поэтому об Авеле мы читаем, что "Бог призрел на дар его". Бог призрел не на Авеля, а на жертву его. Это ясно показывает, что составляет истинное основание мира верующей души и принятия ее Богом.

Сердце наше всегда склонно основывать наш мир и наш доступ к Богу на том, что есть в нас самих, хотя бы при этом мы и сознавали, что это "нечто" является в нас плодом Духа Святого. Отсюда возникает наша привычка постоянно заглядывать в самих себя, тогда как Дух Святой желал бы всегда направлять наш взгляд вне нас самих. Положение верующего обусловливается не тем, каков он сам, но тем, что есть Христос. Приблизившись к Богу "именем Иисуса", верующий соединяется с Ним и не может быть отвергнут Богом, как не может быть отвергнут Богом Тот, во имя Которого он принят. Ничто не может коснуться верующего, не коснувшись Самого Христа, так что безопасность верующего покоится на основании непоколебимом. Сам по себе жалкий и недостойный грешник, верующий приближается к Богу именем Христа; соединенный со Христом, он принят во Христе, как принят Христос; жизнь его принадлежит теперь Христу. Бог дает свидетельство не верующему, а дару его; дар же его - Христос. Сколько покоя и утешения заключает в себе эта истина! Какое обвинение, какие обвинители ни восстали бы на верующего, по данному ему блаженному преимуществу, он верою побеждает их, указывая им на совершенное Христом искупление вины его пред Богом От Христа исходит для нас всякое благо. Им мы непрестанно хвалимся. Не доверяя себе ни в каком отношении, мы всецело доверяемся все за нас Совершившему, хвалимся именем Его, верим делу, Им соделанному; на Нем покоятся взоры наши: мы жаждем возвращения Его.

Но плотское сердце обнаруживает вскоре всю вражду, таящуюся в нем против истины, которая радует и удовлетворяет сердце уповающих на Господа. Примером в этом отношении является Каин: "Каин сильно огорчился, и поникло лицо его" (ст. 5). То, что Авеля преисполнило миром, преисполнило Каина гневом. По неверию Каин пренебрег единственным путем, которым грешник может приблизиться к Богу: вместо того, чтоб принести в жертву кровь, без пролития которой не бывает прощения грехов, он предстает пред Господом с плодами рук своих; затем, когда не освобожденный от грехов своих, он не был принят Богом, Авель же был Им принят во имя принесенной им жертвы, "он сильно огорчился, и поникло лицо его". Но как же и могло быть иначе? Каину предоставлялся выбор предстать пред Господом во грехах своих или же заручиться прощением грехов; но так как Бог не мог принять его со всеми грехами его, он же не хотел принести в жертву кровь, которая одна только могла искупить его грехи, он неминуемо был отвергнут Богом; будучи же отвергнут Богом, он делами своими явил, каковы плоды ложной религии. Он преследует и убивает верного свидетеля Божия, человека, принятого и оправданного Богом, мужа веры; так делается он прообразом и предтечею всех людей всех времен, исповедателей ложных религий всех веков. Всегда и всюду человек выказывает особенную склонность преследовать своего ближнего на религиозных основаниях более, чем за что-либо другое; таков был Каин. Оправдание, оправдание полное, законченное, всеобъемлющее, основанное исключительно на одной вере, Бога делает всем, а человека ничем. Но человек не любит сознавать себя ничем; от этого он "сильно огорчается и никнет лицо его": не потому, что возникает повод и оправдание гневу его, так как в этом случае дело совсем не идет о человеке, а об основании, на котором он приближается к Богу. Если б Бог принял Авеля ради чего-либо, присущего его личности, это могло бы дать Каину повод огорчаться и унывать; но поскольку Авель был принят лишь чрез жертву свою, и не он, а дары его заслужили свидетельство Божие, гнев Каина не находит себе решительно никакого оправдания; это и доказывают слова Иеговы, обращенные к Каину: "Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?" (В переводе семидесяти: orqwV prosenegchz "если ты приносишь, что следует, не будет ли это принято?") Слова "если делаешь доброе" ("приносишь, что следует") относятся к жертве Каина. Авель "сделал доброе", став под защиту благоугодной Богу жертвы; Каин сделал зло, принеся жертву бескровную; и все его последующее поведение явилось лишь естественным следствием его ложного богопочитания.

"И сказал Каин Авелю,брату своему; и когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его" (ст. 8). Во все времена Каины преследуют и убивают Авелей. Человек и религия человеческая остаются всегда теми же, подобно тому, как не изменяются и вера, и Религия, на ней основанная; и везде, где встречается Религия человеческая и религия веры, возникает борьба.

Преступление Каина, как мы это только что заметили, является лишь естественным следствием его ложного богопочитания: основание, на котором держалось здание его религии, было негодное; негодна была и вся возведенная на нем постройка. И вот, не ограничась убийством Авеля, Каин, узнав произнесенный над ним суд Божий, впадает в отчаяние; не зная Бога и милосердия Его, он сомневается в Его прощении; и "он ушел от лица Господня" (ст. 16). Далее Каин построил город и сделался родоначальником людей, посвятивших себя изучению искусств и полезных и приятных наук; из рода его вышли люди искусные, земледельцы, музыканты и ковачи всех орудий из меди и железа. Не зная характера Божия, Каин думал, что грех его слишком велик, чтобы он мог быть прощен (согласно греческому переводу) [В переводе семидесяти стих 13-й переведен так "Грех мой слишком велик, чтобы он мог быть прощен" Глагол, употребленный Каином, встречается в Пс 31,1 в том же смысле "Кому отпущены беззакония" Перевод семидесяти употребляет тот же греческий глагол cjeqhna "быть прощенным" (отпущенным).]; он думал так не потому, что действительно сознавал всю важность своего греха, но потому что он не знал Бога; самое понимание характера Божия уже было одним из плодов грехопадения человека. Он не заботится о получении прощения греха, потому что не помышляет о Боге; не знает своего истинного положения и не ищет сближения с Богом; вконец испорченный, глубоко порочный человек, он желает лишь одного: скрыться от лица Божия, затеряться в мире ради преследуемых им целей. Он прекрасно сумеет обойтись без Бога; он принимается всячески украшать мир, чтобы приобрести в нем почетное положение и возможно лучше в нем устроиться, не взирая на то, что мир этот находится под проклятием Божиим и сам Каин является беглецом и бездомным пришельцем в нем.

Таков был "путь Каинов", этот широкий путь, и ныне избираемый тысячами людей. Я не хочу сказать этим, что люди эти не имели никакой религии; они готовы даже приносить те или другие жертвы Богу, находя себя в праве приносить Ему плоды труда рук своих, они не знают ни себя, ни Бога; но при всем этом они прилагают все старания к тому, чтобы улучшить мир, сделать жизнь приятной, так или иначе скрасить ее. Богом предложенное средство очищения отвергнуто и подменено усилием человека улучшить мир: это и есть "путь Каинов" (см. Иуд. 11).

И вот, мой читатель, Вам только следует посмотреть кругом и увидеть, как этот "путь" преобладает в настоящее время. Хотя мир запятнан кровию более великой, чем кровь Авеля, а именно кровью Христа, то все же вы видите, какое приятное, чудное место человек старается создать здесь для себя.

Как во дни Каина, пленительные звуки арфы, органа препятствовали воплю крови Авелевой доходить до слуха людского, так еще и сегодня чарующие звуки всех родов заглушают голос крови, пролитой на Голгофе: не Христос распятый, а иное привлекает к себе взоры человеческие. Все силы своего гения человек расходует на то, чтоб превратить этот мир в теплицу, годную для развития самых редких видов плодов, столь вожделенных для плоти. Гений человеческого разума заботится не только о насущных нуждах человека, но изощряется еще создавать и такие предметы, один взгляд на которые развращает сердце и без которых затем жизнь ему кажется невыносимой. Например, несколько лет тому назад люди довольствовались, пропутешествовав далекое расстояние в течение трех или четырех дней, теперь то же расстояние они могут совершить в три или четыре часа, и они еще не довольны, если случайно придется опоздать на пять или десять минут Им необходимо путешествовать без утомления и слышать новости, не испытывая терпения. Они прокладывают железные рельсы и электрические провода через все моря, как бы предвосхищая своими собственными путями тот светлый и блаженный век, где "моря уже нет" (Отк. 21,1) [Поистине Господь употребляет все это для преуспевания Своих благодатных достижений, и слуга Господа также может употреблять их свободно, но это не мешает нам видеть дух, который их организует и характеризует.]. В добавление ко всему этому существует обилие так называемой религии, так что самая любовь, - увы! - имеет основание опасаться, что многое, выдаваемое за религию, представляет собою на самом деле лишь один из главных винтов великой машины, построенной ради личных удобств и созданной для возвышения человека. Человек не умеет обходиться без всякой религии; это считается неприличным; поэтому он с радостью готов посвятить один день в неделю религии или, как он думает и выражается, заботам о душе и вечности, отдавая остальные шесть дней своим временным житейским делам; но для чего бы он ни трудился - для временного или для вечного - в сущности, он трудится всегда для самого себя. Таков "путь Каинов". Взвесь все это, читатель, и посмотри, где начинается, куда ведет и к чему приводит путь этот.

Не таков путь веры. Авель чувствует и сознает заслуженное проклятие; он видит весь ужас греха и в силе веры приносит жертву, отвечающую всем требованиям Божиим. Он ищет и находит убежище в Самом Боге и не задается мыслью построить город на земле; на ней он находит лишь могилу. Земля, вид которой являл гений и энергию Каина и его семьи, была обагрена кровию праведника; этого не должен упускать из виду ни человек мира сего, ни чадо Божие, ни светский христианин, ведущий дружбу с миром сим. Земля, на которой мы ходим, обагрена кровью Сына Божия. Кровь эта оправдывает Церковь, осуждая в то же время мир. Привлекательный вид и ложный блеск этого скоропреходящего мира не могут скрыть от взора веры темных теней креста Иисуса. "Проходит образ мира сего" (1 Кор. 7,31). Скоро исчезнет мир, среди которого мы живем. За "путем Каиновым" последует "заблуждение Валаама"; затем появится "возмущение Корея", после чего бездна откроет пасть свою, чтобы поглотить злых и заключить их во "мрак тьмы навеки" (Иуд. 13).

В 5-й главе, к рассмотрению которой мы теперь перейдем, вполне подтверждается только что высказанная нами мысль. Глава эта свидетельствует нам о немощи человека, подлежащего власти смерти. Хотя бы он прожил несколько столетий, родив много сыновей и дочерей, все-таки о нем всегда в своем месте сказано: "и он умер!" - "Смерть царствовала от Адама до Моисея", и еще: "Человекам положено однажды умереть" (Рим. 5,14; Евр. 9,27). Человек не может избежать смерти. Ни пар, ни электричество, никакие иные изобретения творческого гения человеческого не могут вырвать у смерти ее ужасное жало. Увеличить удобства и радости жизни человек сумеет; но никакая его энергия не в силах уничтожить приговор смерти.

Откуда же появилась эта странная, страшная смерть? Апостол Павел объясняет нам это, говоря: "Одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть" (Рим. 5,12). Таково происхождение смерти: она пришла чрез грех. Грех порвал связь, существовавшую между тварью и Богом живым, отдав человека во власть смерти; он не в силах освободиться от этой власти, что является одним из многих доказательств полной неспособности человека приблизиться к Богу. Общение Бога с человеком возможно лишь при наличии жизни; находясь же во власти смерти, человек в естественном состоянии своем не может иметь сообщения с Богом. Жизнь имеет со смертью общего не больше, чем свет с тьмою и святость с грехом. Необходимо возникновение новых оснований, новых начал для приближения человека к Богу, а именно возникновение пути веры: вера делает его способным познать собственное его положение, как "раба греха" и следовательно, как человека, обреченного на смерть; и в то же время вера дает человеку уразуметь характер Бога как Подателя новой жизни, жизни, освобожденной от власти смерти и врага, потерять которую мы по своей вине уже не можем.

Вот в чем заключается безопасность жизни верующего. Жизнь его Христос - Христос воскресший и прославленный; Христос, побеждающий все, восстающее против нас. Жизнь Адама зависела от его послушания; поэтому, согрешив, он потерял жизнь. Но Христос, имея жизнь в Себе Самом, сошел на землю и уничтожил все последствия греха человека, какие бы они ни были. Претерпев смерть, Он победил имевшего власть над смертью, и посредством воскресения соделался жизнью и праведностью всех уверовавших в Него. Сатана уже не может посягнуть на эту жизнь ни в ее источнике, ни в ее передаче, ни в могуществе, сфере и продолжительности ее. Бог - источник ее; Христос воскресший - ее проводник; Дух Святой - могущество, небо - сфера, вечность - продолжительность ее. Все становится новым для человека, обладающего жизнью этой; и хотя в известном смысле мы и "живя, умираем", мы можем также сказать, что и "умирая, мы живем". Христос воскресший вводит народ Свой в место, где смерть не существует более. Разве Он ее не уничтожил? Слово Божие возвещает нам это. Христос изгнал смерть и водворил на ее месте жизнь; итак слава, а не смерть ожидает теперь христианина; смерть же навеки осталась позади него. Что же касается будущего, в будущем ему предстоит слава, безоблачная слава. Быть может, верующему предстоит в недалеком будущем и почить во Христе; но почить во Христе - это не смерть; это жизнь, это блаженная действительность. Возможность ухода из этого мира, чтоб быть со Христом, не может изменить присущую христианину надежду "быть восхищенным на облаках, во сретение Господу на воздухе, чтобы быть с Ним и подобным Ему навеки" (1 Фес. 4,13-18).

Енох является здесь чудным прообразом; он один составляет исключение из общего правила 5-й главы. "Он умер", таково правило; "не видел смерти" - вот исключение. "Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что угодил Богу" (Евр. 11,5). Енох был "седьмой" после Адама, и Бог не допустил смерти одержать победу над "седьмым"; Бог вмешался и сделал его знамением славной победы над могуществом смерти. Это очень важный факт. Прослушав шесть раз приговор: "И он умер", сердце радуется, встречая седьмого, не умирающего. И как же избавился он от смерти? - Верою. "Енох ходил пред Богом" триста лет: это хождение верою пред Богом отделяло его от всего окружающего, потому что хождение пред Богом неизбежно выделяет нас из сферы мыслей мира сего; Енох осуществил это, ибо в его дни дух мира был проявлен; и тогда, как и теперь, дух мира противился всему, что от Бога. Человек веры давал себе отчет, что у него нет ничего общего с миром, среди которого он являлся лишь долготерпеливым свидетелем преизобилующей благодати Божией и грядущего суда. Между тем как сыны Каина изощряли свои разум и тратили свои силы в тщетной надежде улучшить находящийся под проклятием мир, Енох избрал себе лучший мир и жил уже силою этого будущего мира [Очевидно, Еноху не приходила даже мысль, столь присущая человечеству, извлекать для себя лучшее из обоих миров или, собственно говоря, из мира и неба. Для него в этом смысле существовал один лишь мир - небо Таковыми должно быть и нам.]. Он получил веру не для улучшения мира, а для хождения с Богом.

"Ходить пред Богом!" Чего только не заключается в этих словах! Какое в них сказывается отделение от мира, какое самоотвержение! Какая святость и нравственная чистота! Какая благость и кротость! Какое смирение, какая нежность! Но и какая ревность и энергия! Какое Долготерпение, снисходительность, и в то же время какая верность, какая твердость, какая решимость! Ходить пред Богом обнимает собою все, что достигается божественной жизнью, будь она действующей или пассивной; ходить пред Богом не значит лишь жить согласно известным правилам и постановлениям, создавать свои планы и решения, идти туда или сюда, делать то или другое; ходить пред Богом - значит делать бесконечно больше, чем все это вместе взятое; это значит жить с Богом, усвоить себе характер Божий, каким он был нам явлен и уяснив себе отношения, в которых мы стоим к Богу. Жизнь эта может заставить нас пойти вразрез с мыслями людей, даже братьев наших, если последние не ходят пред Богом, может всех и каждого вооружить против нас: будут находить, что мы делаем то слишком много, то слишком мало; но вера, делающая человека способным "ходить пред Богом", научит нас не придавать также значения и не имеющим цены суждениям человеческим.

Жизнь Авеля и Еноха, как мы это только что видели, проливает свет на жертву, на которой покоится вера и та перспектива, которую надежда предвкушает; "хождение же пред Богом" обнимает собою в то же время все подробности жизни веры, лежащие между этими двумя пунктами. "Господь дает благодать и славу" (Пс. 83,12), а между уже явленной благодатью и грядущей славой лежит блаженная уверенность, что "ходящих в непорочности Он не лишает благ" (Пс. 83,12).

Крест и возвращение Господа - вот две конечные точки существования Церкви, и обе они прообразно представлены жертвою Авеля и взятием на небо Еноха. Церковь знает, что она получила полное оправдание чрез смерть и воскресение Христа; и теперь она живет в ожидании дня, когда Он придет взять ее. Церковь "духом ожидает и надеется праведности от веры" (Гал. 5,5) она ожидает не оправдания, которое по милости Божией уже получила, но осуществления надежды относительно положения, ей отведенного в будущем.

Очень важно выяснить себе этот вопрос. Многие толкователи пророчеств впали в большое заблуждение, не поняв положения, участи и надежды Церкви. Присущую Церкви надежду, "звезду светлую и утреннюю", (Отк. 22,16), они заволокли такими мрачными тучами, что великое множество христиан оказалось неспособными подняться выше надежды благочестивого остатка Израиля, заключающейся в ожидании "восхода Солнца правды и исцеления в лучах Его" (Мал. 4,2). И это еще не все; внимая различным учениям, предпосылающим всевозможные события явлению Христа, многие христиане совершенно утратили нравственную силу надежды пришествия Христова; вопреки многочисленным и бесспорным указаниям Нового Завета, их убедили, что возвращению Христа должны предшествовать восстановление Иудеев, исполнение пророческого сна Навуходоносора и обнаружение человека греха.

На самом же деле, подобно Еноху, Церковь будет взята раньше всего этого от окружающего ее и от грядущего зла. Енох не был оставлен на земле, чтоб видеть, как зло достигло своего крайнего предела, как наступил затем суд Божий. Он не увидел, как "разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились"; он был взят раньше ужасных событий этих и является таким образом взору верующего поразительным прообразом тех, "которые не умрут, но изменятся во мгновение ока" (1 Кор. 15,51.52). Енох не вкусил смерти; он был взят на небо; так же и Церковь призвана "ожидать с небес Сына Его"; (1 Фес. 1,10) - в этом вся ее надежда, это составляет предмет ожидания ее. Факт этот доступен пониманию всякого; простой, неграмотный христианин может радоваться этой истине; и в известной мере всякий христианин способен осуществить всю могущественную силу этой надежды. Если ему даже не дано углубляться в изучение пророчеств, он, благодарение Богу, может предвкушать блаженство, действительность, Могущество и освящающее действие этой небесной надежды, ему по праву принадлежащей как члену небесного тела, которое есть Церковь Надежда, которой живет христианин, не ограничивается ожиданием лишь "восходящего Солнца правды", как бы хороша эта надежда ни была; он ожидает появления "звезды светлой и утренней" (Отк. 2,28). Как в мире физическом, звезда утренняя видна лишь в том, кто, бодрствуя, предваряет восход солнца, так и Церкви Христос явится раньше как утренняя звезда, нежели остаток Израиля узрит лучи восходящего "Солнца правды".

Наименование книги . Первая священная книга нашей славяно-русской Библии носит наименование «Бытие». Такое ее наименование есть буквальный перевод греческого надписания данной книги в тексте LXX, указывающего на содержание первой священной книги (в тесном смысле – двух первых глав ее), надписываемой в еврейском ее подлиннике первым словом текста 1-го стиха – בראשית – bereschith.

Происхождение и смысл ее наименования . Из сказанного уже ясно, что ключ к разгадке наименования первой книги Библии должно искать в тексте ее подлинника. Обращаясь к последнему, мы видим, что каждая из первых пяти книг Библии, образующих так называемую Тору («кн. Закона») или Моисеево пятикнижие, получили свое название от первого или двух первых ее слов; а так как начальная книга в еврейском подлиннике открывается словами בְּרֵאשִׁית בָּרָא , то эти именно слова и были поставлены евреями в качестве ее заголовка. 1-я книга (или Бытие) в еврейском тексте называется bereschith («в начале»); 2-я (Исход) – elleh-schemoth («сии имена»); 3-я (Левит) – vajigra («и воззвал»); 4-я (Чисел) – vajedabber («и сказал»; другое название – bemidbar – «в пустыне», ср. ) ; 5-я (Второзаконие) – elleh-haddebarim. Но хотя наименование книги «Бытия» и имеет случайное происхождение, однако оно удивительным образом совпало с ее существенным содержанием и полно широкого смысла. В 1-й книге Моисея многократно встречается синонимичное слову «Бытие» название toldoth. Под именем תוֹלְדוֹת toldoth – «порождения, происхождения, потомства» (от евр. гл. תלד «рождать») у евреев были известны их родословные таблицы и находящиеся при них историко-биографические записи, из которых впоследствии составлялась и самая их история. Ясные следы существования таких «генеалогических записей», исправленных и объединенных рукой их богодухновенного редактора Моисея, можно находить и в кн. Бытия, где не менее десяти раз мы встречаемся с надписанием תוֹלְדוֹת toldoth, а именно «происхождение неба и земли» (), «родословие Адама» (); "житие Ноя" (); «родословие сынов ей Но я» (); «родословие Сима» (); «родословие Фарры» (); «родословие Измаила» (); «родословие Исаака» (); «родословие Исава» (); «житие Иакова» ().Отсюда очевидно, что первая книга Библии есть по преимуществу книга родословий и что ее греческое и славяно-русское название как нельзя лучше знакомят нас с ее внутренней сущностью, давая нам понятие о небе как о первой родословной мира и человека.Что касается разделения книги Бытия, то наиболее глубоким и правильным должно признать разделение ее на две далеко неравные части: одна, обнимающая одиннадцать первых ее глав, заключает в себе как бы универсальное введение во всемирную историю, поскольку касается исходных пунктов и начальных моментов первобытной истории всего человечества; другая, простирающаяся на все остальные тридцать девять глав, дает историю уже одного богоизбранного народа еврейского, и то пока еще только в лице его родоначальников – патриархов Авраама, Исаака, Иакова и Иосифа.Единство и подлинность книги Бытия доказываются прежде всего из анализа ее содержания. Вникая глубже в содержание этой книги, мы, при всей ее сжатости, не можем не заметить удивительной стройности и последовательности ее повествований, где одно вытекает из другого, где нет никаких действительных несогласий и противоречий, а все стоит в полном гармоническом единстве и целесообразном плане. Основной схемой этого плана служит вышеуказанное нами деление на десять «генеалогий» (toldoth), составляющих главные части книги и объединяющих в себе большее или меньшее количество второстепенных, смотря по важности той или другой генеалогии. Подлинность книги Бытия имеет для себя как внутренние, так и внешние основания. К первым, помимо всего вышесказанного о содержании и плане этой священной книги, должно отнести ее язык, носящий следы глубокой древности, и особенно встречающиеся в ней библейские архаизмы. Ко вторым мы относим согласие данных Библии с естественнонаучными и древне-историческими известиями, почерпаемыми из различных внешних научных источников. Во главе всех их мы ставим древнейшие сказания ассиро-вавилонских семитов, известные под именем «халдейского генезиса», дающие богатый и поучительный материал для сравнения с повествованиями библейского генезиса .Наконец, важность книги Бытия понятна сама собою: являясь древнейшей летописью Мира и человечества и давая наиболее авторитетное разрешение мировых вопросов о происхождении всего существующего, книга Бытия полна глубочайшего интереса и имеет величайшее значение в вопросах религии, морали, культа, истории и вообще в интересах истинно человечной жизни.