Художник Горохов Иван Лаврентьевич. Иван Лаврентьевич Горохов: биография Горохов иван лаврентьевич

Ф едяков Иван Лаврентьевич - командир эскадрильи 503-го штурмового авиационного полка (206-я штурмовая авиационная дивизия, 7-й штурмовой авиационный корпус, 8-я воздушная армия, Южный фронт), старший лейтенант.

Родился 18 июля 1920 года в деревне Александровка ныне Малоархангельского района Орловской области в крестьянской семье. Русский. Окончил 10 классов средней школы. Призван в армию Малоархангельским райвоенкоматом в 1939 году. Окончил Харьковскую военную авиационную школу пилотов в 1940 году.

Во время Великой Отечественной войны в действующей армии – с 11 ноября 1941 года. Сражался на Западном, Сталинградском, Южном, Северо-Кавказском, снова Южном фронтах.

Начал свою боевую деятельность в звании сержанта на Западном фронте в 686-м ночном бомбардировочном авиационном полку. Летал на самолёте Р-5. Совершал разведывательные полёты, бомбил скопления живой силы и техники противника.

В составе 49-й армии участвовал в обороне Москвы на Можайской линии обороны, а затем в контрнаступлении под Москвой в Тульской (6-16 декабря 1941 года) и Калужской (17 декабря 1941 года - 5 января 1942 года) операциях.

С января по март 696-й ночной бомбардировочный авиационный полк находился во фронтовом подчинении Западного фронта и участвовал в Ржевско-Вяземской стратегической операции.

В апреле-мае 1942 года полк проходил укомплектование, перевооружение на штурмовики Ил-2 и переобучение лётчиков. После этого был переименован в 686-й штурмовой авиационный полк.

В августе 1942 года полк был переброшен на Сталинградский фронт и включён в 206-ю штурмовую авиационную дивизию 8-й воздушной армии.

В составе этого полка, а затем – 503-го штурмового полка 206-й штурмовой авиационной дивизии И.Л.Федяков принимал участие в обороне Сталинграда, в контрнаступлении под Сталинградом (19 ноября 1942 - 2 февраля 1943 года), участвовал в воздушной блокаде окружённой группировки противника, осуществлял авиационную поддержку наземных войск при разгроме котельниковской группировки врага.

Затем в составе 8-й воздушной армии на Южном, Северо-Кавказском, снова на Южном фронтах участвовал в боях на ростовском направлении, в прорыве обороны противника на реке Миус, в освобождении Донбасса.

К сентябрю 1943 года старший лейтенант И.Л.Федяков совершил 70 боевых вылетов на штурмовку войск и боевой техники противника, нанеся ему большой урон. 7 сентября 1943 года при выполнении боевого задания направил свой подбитый самолёт в скопление вражеских танков и автомашин. Вместе с ним погиб воздушный стрелок младший лейтенант Худайберген Мамутов.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года за мужество и героизм, проявленные при нанесении штурмовых ударов по противнику, Федякову Ивану Лаврентьевичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

И.Л.Федяков похоронен в селе Старая Ласпа (Староласпа) Тельмановского района Донецкой области. В селе Староласпа создан мемориальный комплекс в честь погибших воинов. В деревне Александровка и городе Малоархангельск установлены бюсты Героя.

Награждён орденом Ленина (13.04.1944), двумя орденами Красного Знамени (6.01.1942 и 30.08.1943).

Эпизоды боевой деятельности И.Л.Федякова (по данным наградного листа)

Как лётчик-штурмовик, И.Л.Федяков был подготовлен отлично, над любой целью действовал смело и решительно, всегда полностью использовал огневую мощь самолёта и беспощадно уничтожал живую силу и технику противника.

На боевые задания всегда ходил ведущим, в дни напряжённой работы полка летал по 3-4 раза в день, водил по 5-6 самолётов и преимущественно в полном составе возвращался на свой аэродром без потерь, нанеся сокрушительные удары по врагу. Старший лейтенант Федяков пользовался большой любовью и авторитетом среди личного состава полка.

25 ноября 1941 года он получил задание ночью на самолёте Р-5 в составе трёх экипажей уничтожить штаб немецкого полка, находившийся в городе Алексино (Тульская область). И.Л.Федяков точно пришёл на цель и звеном сбросил груз бомб на головы врага. Как подтвердила наступающая пехота и по показаниям местного населения, в результате налёта было убито 7 офицеров и 16 солдат противника.

В декабре 1941 года на Западном фронте при выполнении боевого задания ночью в районе Тарутино (Калужская область) его самолёт был подбит огнём зенитной артиллерии противника, мотор вышел из строя и заклинился. И.Л.Федяков с планирования совершил посадку на минном поле противника. Немцы стали обстреливать экипаж из миномётов и автоматными очередями. Отстреливаясь, экипаж стал отходить на свою территорию и на пути наскочили на мину. Летчику-наблюдателю от взрыва оторвало ступню правой ноги, и он не мог самостоятельно двигаться. И.Л.Федяков не бросил товарища в беде. Он, рискуя собой, на плечах вынес своего боевого соратника в расположение наших войск и сдал в госпиталь.

8 августа 1942 года в 11.42 в составе восьмёрки Ил-2 производил штурмовку мотомеханизированных войск противника в районе станции Абганерово (Сталинградская, ныне Волгоградская область). Несмотря на сильное сопротивление зенитной артиллерии и истребительной авиации противника, группой произвел три захода на цель, в результате чего уничтожено 5 танков, 7 автомашин, зажжён один самолёт противника на аэродроме.

9 августа 1942 года штурмовал с группой из восьми Ил-2 скопление самолётов на аэродроме противника Подольховский (Сталинградская область). В результате штурмовки уничтожено 8 самолётов типа Ю-88. На втором заходе на цель самолёт И.Л.Федякова был сбит истребителями. С горящего самолёта тов. Федяков выбросился с парашютом на аэродром противника, получив сильные ожоги лица и всего тела. Пользуясь замешательством немцев, сумел пробраться в камыши, где, просидев три дня, перебрался на свою территорию. После лечения вернулся в часть и продолжал боевую работу.

На Южном фронте при прорыве сильно укреплённого переднего края противника на участке Дмитровка-Русское во взаимодействии с 5-й ударной армией и 2-м мехкорпусом И.Л.Федяков произвёл 29 успешных боевых вылетов во главе отважных лётчиков своей эскадрильи.

16 августа 1943 года при выполнении боевого задания на разведку контратакующего противника в районе города Кривой Рог И.Л.Федяков над целью был подбит огнём зенитной артиллерии. На трудно управляемом самолёте перетянул через линию фронта и в сумерках благополучно произвёл посадку в 40 километрах от своего аэродрома. Ночью добрался до своего аэродрома и доставил ценные сведения о противнике. Командующий наземной армией объявил ему благодарность.

За героизм и мужество, проявленные при выполнении боевых заданий, тов. Федяков имеет ряд благодарностей от Военного Совета 5-й ударной армии, командира 7-го штурмового авиакорпуса, командующего 8-й воздушной армией.

7 сентября 1943 года старший лейтенант Федяков с группой штурмовиков получил задание штурмовать скопление техники и живой силы противника в районе населённого пункта Старая Ласпа. Штурмовики, развернувшись, сбросили груз бомб на скопление гитлеровцев, а затем ведущий перешёл на бреющий полёт и, увлекая своих ведомых, стал в упор расстреливать фашистов, временами снижаясь до 10 метров.

Противник противодействовал огнём зенитной артиллерии по штурмовикам, но это не страшило тов. Федякова и его ведомых. Когда самолёт ведущего был на малой высоте, его машина получила сильные повреждения и не могла набрать высоту. Самолёт стал мало послушным, но воля героя направила его на скопление танков и автомашин врага. Силой энергии штурмовик, управляемый твердой рукой мужественного летчика, сбил башню вражеского танка и загорелся, упав в расположении врага.

Тов. Федяков погиб смертью Героя, повторив мужественный поступок Гастелло. На месте падения самолёта вспыхнул пожар и последовали взрывы – это взрывались вражеские танки на собственных боеприпасах.

Вскоре после штурмовки населённый пункт Старая Ласпа был занят нашими войсками. Боевые друзья и командование полка выехало на место гибели тов. Федякова для похорон Героя. Прах мужественного лётчика и его воздушного стрелка младшего лейтенанта Мамутова был похоронен с почестями. На месте гибели остались скелеты трёх сожжённых танков врага и обломки автомашин.

Автопортрет. 1933
Иван Лаврентьевич Горохов (23 января 1863, деревня Бели, Можайский уезд, Московская губерния, Российская империя - 6 октября 1934, Можайск, Московская область, СССР) - русский художник-живописец, член Товарищества передвижных художественных выставок.

Автопортрет. 1884
Родился в деревне Бели в семье бывшего крепостного крестьянина. С ранних лет Ваню Горохова захватила страсть к рисованию. Ваня мечтал серьёзно учиться живописи, однако его отец - крестьянин, работающий у местного помещика и, естественно, поддержать увлечение сына живописью не мог. Слух о одарённом крестьянском мальчике, быстро распространился по округе. Узнал о нём и местный помещик Владимир Карлович фон Мекк (сын Карла Фёдоровича фон Мекка, предводитель дворянства Можайского уезда). Владимир Карлович приобрёл несколько рисунков юного художника и показал их гостившему у него великому пианисту Николаю Григорьевичу Рубинштейну. Рубинштейн, будучи человеком, хорошо разбирающимся в изобразительных искусствах, признал, что у мальчика несомненный талант, и что при должном обучении из него может получиться выдающийся живописец. Рубинштейн и фон Мекк предложили Ване поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, пообещав помощь в устройстве и финансовую поддержку на всё время обучения. В 1874 году Иван Лаврентьевич Горохов становится вольнослушателем МУЖВЗ, а с 1880 года - учеником. Учителями живописи у него были И. М. Прянишников и В. Е. Маковский. Общение с К. А. Коровиным, В. А. Серовым, И. И. Левитаном и другими художниками, помогло ему постичь глубину реалистического воплощения жизни. В 1886 году И. Л. Горохов окончил училище с отличными результатами: ему присудили Большую серебряную медаль и две малых серебряных (большую золотую медаль присуждали тогда лишь в Петербургской академии художеств) и звание классного художника. Дипломной работой художника стала картина «Выздоравливающая», исполнения в лучших традициях позднего передвижничества.


Автопортрет.
После окончания училища перед Иваном Лаврентьевичем встал выбор - продолжать обучение в Санкт-петербургской Императорской Академии художеств или сразу заняться живописью и преподаванием. Горохов решил посоветоваться об этом с К. Е. Маковским. «Я спросил его, между прочим, - напишет впоследствии Горохов, - стоит ли мне завершить своё образование в Академии художеств. На это он решительно возразил, что мне нет никакого смысла туда ехать, что я вполне сформировавшийся художник и поездка в Академию была бы для меня пустой тратой времени». Мечты Горохова стать художником-профессионалом в Москве не осуществились. Крестьянский сын, не имевший значительной поддержки со стороны влиятельных лиц, не получал заказов. Скоро жить в Москве стало невозможно и он уезжает в родную деревню. Возвратившись из Москвы на родину, живописец целиком отдает себя творческой работе.


Автопортрет. 1921 января 8 дня.
Но и в деревне жить и работать было нелегко. Не было настоящей мастерской. За красками и холстом приходилось ездить в Москву, дорого обходилась перевозка картин на выставки, к тому же надо было содержать семью. Первые годы самостоятельной творческой жизни художник постоянно находился в нужде. Как впоследствии напишет биограф Горохова (Н. Мусиенко): «Ивану Лаврентьевичу в смысле известности повезло гораздо меньше, чем многим его собратьям по искусству. Свои работы он, как правило, прямо с выставки или художественных аукционов продавал в частные коллекции, и теперь о судьбе большинства из них нет никаких сведений». Невзирая на лишения и бедность, художник упорно ведёт большую творческую работу, регулярно участвуя во многих столичных и провинциальных выставках. Начиная с 1893 года И. Горохов становится экспонентом «Товарищества передвижных выставок».


И.Л. Горохов со своими детьми. 1909 год.
Постепенно приходит долгожданное признание. На XXI выставке ТПХВ Горохов показывает картину «Крестьянские дети». «Мою картину, - вспомнит потом не без гордости Иван Лаврентьевич, - не только приняли, но и вскоре купили с выставки, и газетная критика отметила её как талантливую и выдающуюся по технике вещь. А издатель журнала „Нива“ А. Ф. Маркс письменно предложил мне 50 рублей и бесплатную высылку в течение года журнала со всеми приложениями за право её воспроизведения». В 1897 году случилось большое несчастье: пожар уничтожил почти всю деревню Бели, в том числе избу Гороховых. Удалось спасти только ничтожную часть имущества и готовившиеся для очередных выставок картины. Художник со своей многочисленной семьей перебирается в Можайск, где покупает в рассрочку дом. Кисти художника принадлежат мастерские картины с видами старого Можайска. Некоторые улицы, здания города, ныне не сохранившиеся, мы можем увидеть только у Горохова. Кроме художественной деятельности И. Л. Горохов занимался преподаванием - с 1905 по 1930 год вел художественный класс в Можайском реальном училище.


Горохов И. Л. учитель рисования и черчения. 1-й выпуск в первой средней школе (бывшее реальное училище) 1919г.
После Октябрьской революции Горохов осваивает жанр социалистического реализма - пишет портреты В.И. Ленина, А. В. Луначарского, картины на тему гражданской войны и строительства нового общества. Большая часть этих полотен не сохранилась - их уничтожили немецко-фашистские захватчики, оккупировавшие Можайск и район в 1941-1942 годах, лишь благодаря стараниям членов семьи художника удалось эвакуировать около двух десятков картин, и они находятся сейчас в доме потомков Ивана Лаврентьевича на улице Герцена в Можайске. Скончался Иван Лаврентьевич Горохов 6 октября 1934 года в Можайске. Похоронен там же.


Эскиз к картине «Мальчишки».


Ярмарка в Можайске. 1916


Дети за чтением. 1900


Дети за чтением книги. 1924


Гибель родного гнезда.


Грибы. Натюрморт. 1912


Русалка. 1912


Догорает.


Базарный день в Можайске. 1913


Забытые крестцы. 1912


Лунная дорожка. 1924


Грибы. Натюрморт. 1912


У постели выздоравливающей. 1882


В избе.


Купите ягоды. 1890


Яблочный базар в Можайске. 1913


У постели больного мужа. 1903


У окна. 1904


Детская головка. Этюд. 1911


Мужчина с рыжей бородой. Этюд. 1889


Пишущий мальчик. 1900


Мыльные пузыри.


По миру.


Девочка с котятами.


Сбивание масла. 1900-е.


У самовара.


Портрет девочки. 1892


Букет сирени. 1900-е.


Купание под Козьей горкой на Москве-реке. 1911


Крестьянская девочка у печи. 1907


Сорванцы. Набедокурили. 1912

После окончания семинарии женился на Елене Васильевне, впоследствии у них родилось трое детей.

24 августа года он был рукоположен во священника ко храму Рождества Пресвятой Богородицы в селе Кузовлеве Бронницкого уезда.

В году был назначен настоятелем Вознесенской церкви в селе Рыблове того же уезда и здесь прослужил до своего ареста в 1937 году.

В году власти потребовали от отца Иоанна уплаты 1200 рублей, рассчитывая, что после лишения имущества священнику нечем будет платить налоги, и он по этой причине прекратит служение в храме. Узнав об этом, церковный совет организовал сбор средств среди верующих на уплату налога, после чего священник был арестован и приговорен к трем годам ссылки по обвинению в том, что он якобы обманом собрал средства для уплаты налога. По окончании срока ссылки он вернулся в село и продолжил служение.

28 ноября года был арестован по обвинению в "контрреволюционной агитации погромного характера" и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. После допроса дежурных свидетелей, таких например, как председатель сельсовета в Рыблове, следователь допросил отца Иоанна.

Следствию известно, что вы, будучи враждебно настроены к партии и советской власти, систематически проводили тайные сборища у себя в доме, на которых обсуждали вопросы вашей контрреволюционной деятельности. Следствие требует от вас сказать, кто посещал вашу квартиру, как часто и какие обсуждались вопросы.

Никаких тайных сборищ у меня дома не было, – ответил священник.

Что вы говорили председателю сельсовета в августе 1937 года, когда обращались в сельсовет за разрешением на проведение крестного хода?

В сельсовете я действительно был и с председателем говорил, но только по поводу разрешения служить в нашей церкви диакону из Бронниц. Других разговоров не было.

Следствию известно, что вы в августе 1937 года в беседе с председателем сельсовета вели контрреволюционный разговор по поводу советской конституции. Вы подтверждаете это?

Нет, не подтверждаю.

Вам зачитывается протокол допроса председателя сельсовета. Подтверждаете ли вы его показания и признаете ли себя виновным?

В сельсовете я был, с председателем вел разговор, но не о конституции, а о разрешении службы диакону, как я уже показывал выше. Поэтому показания председателя сельсовета я не подтверждаю и виновным себя не признаю.

Что вы говорили против займа члену комиссии? Вам зачитывается протокол его показаний. Следствие требует рассказать откровенно, как и где вы вели контрреволюционную агитацию против займа и признаете ли свою виновность в этом?

Я действительно вел с ним разговор о займе, так как он предложил мне подписаться, но так, как показывает свидетель, я не говорил. Я тут же по его предложению подписался на заем.

Художник, в чьей судьбе Константин Маковский сыграл «злого гения». Но об этом в конце поста. А сначала краткая биография в изложении Николая Мусиенко из Можайска, первого (и, похоже, единственного) биографа Горохова:

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «У постели выздоравливающей» 1886
В мае 1886 года И. Горохов успешно завершает учебу. Ему присваивают звание классного художника живописи. А за выпускную работу «Выздоравливающая» он получил большую серебряную медаль - этой награды удостаивались тогда немногие. Молодой живописец такого успеха не ожидал: «Я взял самый простой жанровый сюжет - около кровати с выздоравливающей девицей сидит на кресле другая девушка и читает ей книжку. Обстановка мещанская, с кошкой, вязаными салфеточками и прочим...»
Эту картину Горохов показал Константину Егоровичу Маковскому, приехавшему в Москву из Петербурга. «Он долго смотрел на нее, сделал кое-какие замечания. Я спросил его, между прочим, стоит ли мне завершать свое образование в Академии художеств. На это он решительно возразил, что мне нет никакого смысла туда ехать, что я вполне сформировавшийся художник и поездка в академию была бы для меня пустой тратой времени. Потом ходили с ним на Сухаревский рынок; по его словам, на Сухаревке иногда бывают редкостные вещицы. Покупал там какую-то статуэтку из слоновой кости, но не сошелся в цене. После он предложил мне поехать с ним в Петровский парк в загородный ресторан... На прощание дал мне рублей сто денег за выполненные для его исторических картин этюды интерьеров Теремного дворца и Грановитой палаты».

Зрелые годы

Жизнь в Москве требовала больших расходов, и Иван Лаврентьевич после окончания училища предпочел вернуться в родную деревню. Тем более что именно там был неисчерпаемый источник сюжетов - жизнь крестьян, которую он хорошо знал. Уголок крестьянского двора, усталая прачка на берегу, скорбные фигуры погорельцев возле своего убогого скарба, старуха, которая кормит цыплят, престольный праздник в деревне, купание в Москве-реке - всё это мастерски передавала кисть живописца. Но особенно часто на его картинах появлялись симпатичные детские лица.

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Портрет девочки» 1892

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «У самовара»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Мыльные пузыри»

«Однажды мне пришлось зайти в избу старика Ильи Яковлева в деревне Бели,- писал художник.- Его хатенка, как и все курные избы, была обложена снаружи соломой для укрытия от зимней стужи. Даже крохотное оконце припорошено соломой. Когда я вошел в избу, то сначала ничего не мог различить. Но как только я привык к скудному освещению, мне представилось прекрасное зрелище. С полатей на меня внимательно смотрели две пары милых детских глазок. Девочки полулежали на подушках, нимало не стесняясь прихода постороннего человека. Присмотревшись, я увидел третью головку, утонувшую в подушке, очевидно, спавшую. Весь этот обворожительный уголок я «снял» у хозяина на три дня, чтобы работать без помех, заплатив за это пять рублей из своих последних денег». Результат - картина «Гнёздышко», которая экспонировалась на выставке Московского общества любителей художеств в конце 1895 года и получила хорошие отзывы.

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Эскиз к картине "Мальчики"»

Двумя годами раньше одна из работ И. Горохова - «Крестьянские дети» - была принята для показа на ХXI передвижной выставке. «Надо сказать,- замечает художник,- что в этих выставках тогда участвовали все корифеи русского искусства и попасть туда экспонентом было лестно, но нелегко. Несмотря на это, мою вещицу не только приняли и вскоре купили ее с выставки, но газетная критика отметила ее как талантливую и выдающуюся по технике вещь, а издатель журнала «Нива» А.Ф. Маркс письменно предложил мне 50 рублей и бесплатную высылку в течение года журнала со всеми приложениями за право ее воспроизведения».

Посетители XXIII передвижной выставки обратили внимание на картину И. Горохова «По миру». Художник изобразил маленьких нищих: мальчик и девочка куда-то бредут сквозь снежную пургу, а жалкие лохмотья не способны защитить их от холода. Это небольшое по размерам полотно никого не оставляло равнодушным.

Как видим, признание современников художника не миновало. И все-таки не только жажда славы заставляла Ивана Лаврентьевича трудиться, не жалея себя. Ему прежде всего необходимо было хоть как-то свести концы с концами - семья росла, а условия для творчества были не из лучших. «В восьмиаршинной избе, где были и кухня, и столовая, и детская, заниматься художеством было почти невозможно. Вследствие этого я писал этюды или небольшие картины на открытом воздухе или у кого-нибудь в избе целиком с натуры... К тому же массу времени я терял на ведение хозяйства: летом заготавливал сено для двух коров, овощи на зиму и так далее. Художественная работа подвигалась вперед очень туго». В такой ситуации большим подспорьем было, когда что-то покупали меценаты. Так, Павел Михайлович Третьяков приобрел у Горохова рисунок «За шитьем» и включил его в экспозицию своей знаменитой галереи.

В 1897 году случилось большое несчастье: пожар уничтожил почти всю деревню Бели, в том числе избу Гороховых. Удалось спасти только ничтожную часть имущества и готовившиеся для очередных выставок картины. Художник со своей многочисленной семьей перебирается в Можайск, где покупает в рассрочку дом.
В дверь продолжает настойчиво стучаться нужда: «Я вынужден был писать такие картины, которые бы нравились буржуазной публике и подходили для украшения гостиных... От этого мне было невыносимо тяжело, горько, обидно». И всё же Горохов не оставляет и свою любимую тему - жизнь простого народа. Рисует сценки, увиденные им на городском базаре, в кузнице, в мастерских ремесленников. Нередко на его полотнах того времени как воспоминание о пережитой гибели родного гнезда полыхают пожары.

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Гибель родного гнезда»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Догорает»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Сорванцы набедокурили»

В 1903 году Иван Лаврентьевич приобрел продававшуюся в пригородной деревне на снос курную избу, поставил ее на участке возле своего дома, заполнил крестьянской утварью и превратил в своеобразную мастерскую. Сюда он часто приводил натурщиков - деревенских ребятишек, мужиков и баб...

Последние годы жизни

На этом записки художника оказались прерванными. Что было потом? Известно, что в 1905 году И.Л. Горохов поступает учителем графических искусств в Можайское городское реальное училище. Педагогическая работа, которой Иван Лаврентьевич занимался вплоть до 1930 года, требовала много душевных сил и времени, но он выкраивал часы и для художественного творчества.

В советское время из-под его кисти вышли несколько портретов В.И. Ленина, портрет наркома просвещения А.В. Луначарского, пейзажи родного Подмосковья, натюрморты. К этому периоду относится и его летнее путешествие в Крым, где он пишет виды Феодосии, пробует свои силы в качестве мариниста.

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Прибой.Феодосия»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «В жаркий июльский день»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Купание в реке»

Делает он и эскизы к большой картине о Гражданской войне, однако этот замысел так и остался неосуществленным - 6 октября 1934 года художник скончался. Похоронен Иван Лаврентьевич в Можайске.

Ивану Лаврентьевичу в смысле известности повезло гораздо меньше, чем многим его собратьям по искусству. Свои работы он, как правило, прямо с выставок или художественных аукционов продавал в частные коллекции, и теперь о судьбе большинства из них нет никаких сведений. Часть картин пропала во время оккупации Можайска фашистами. И всё же некоторые его произведения попали в музейные экспозиции. Дальневосточный музей изобразительных искусств в Хабаровске, мемориальный музей-усадьба Н.А. Некрасова «Карабиха», Днепропетровский и Тамбовский художественные музеи — вот только несколько адресов, где их можно увидеть. Четыре картины И.Л. Горохова находятся сейчас в запасниках Государственной Третьяковской галереи.

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Ярмарка в Можайске» 1916

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Можайск»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Натюрморт с грибами»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Забытые крестцы»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Ледовозы» 1912

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Запил»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Яблочный базар в Можайске»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «У постели больного мужа» 1903

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Семья»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Закат. Троицкая церковь» 1917

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Купите ягоды»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Русалка» 1912

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Дети художника»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «На лугу»

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Крестьянка» 1902

Горохов Иван Лаврентьевич (Россия, 1863-1934) «Бабочек ловят»

Вернемся к упомянутому альбому-дневнику, где художник запечатлел свою встречу с Константином Маковским. Встречу, безусловно, повлиявшую на судьбу крестьянского живописца. «Он долго смотрел на нее, сделал кое-какие замечания. Я спросил его, между прочим, стоит ли мне завершить свое образование в Академии художеств. На это он решительно возразил, что мне нет никакого смысла туда ехать, что я вполне сформировавшийся художник и поездка в Академию была бы для меня пустой тратой времени».

Далее, видимо, решив главный вопрос этой встречи, Маковский предложил Горохову составить ему компанию в прогулке на Сухаревский рынок, где Маковский намеревался поискать «редкостные вещицы». Взятый «для компании» Горохов наблюдал, как знаменитый художник долго выторговывал какую-то статуэтку из слоновой кости, но так и не купил, не сойдясь в цене. После этого, вспоминает Горохов, «он предложил мне поехать с ним в Петровский парк в загородный ресторан... На прощанье дал мне рублей сто денег за выполненные для его исторических картин этюдо-интерьеры Теремного дворца и Грановитой палаты».

Едва ли упомянутые «этюды» были сделаны во время этой самой поездки; значит, встреча с посещением «Сухаревки» у них была не первой. Значит, ранее получив заказ, Горохов его выполнил и теперь, на этой встрече, получил расчет: «рублей сто денег». Судя по мизерной сумме, Маковский, походя, без лишних затрат, решал свои проблемы, а Горохов, пребывая в бедности, и копейками не гнушался...»

Не оброни тогда Маковский фразу о достаточности обучения, как знать, может были бы сейчас картины Горохова на одном ценовом уровне с картинами самого Маковского на аукционных сайтах...

Случилось горе тогда у всей нашей многочисленной родни в Гребенях. Шестнадцатого сентября случилось 1970 года. В Москве, в какой-то 63 больнице умер мой, наш двоюродный брат - Иван Лаврентьевич Белов. Да ну какой там Иван Лаврентьевич? Просто брат, Ванечка, так мы называли ласково тогда всех братьев и сестёр: Петенька, Машенька, Танечка. И было Ванечке всего восемнадцать лет. Нет, по должности, а казённые должности в деревне уважали, Ванечку можно и Иваном Лаврентьевичем называть – он был заведующим сельским клубом. Но для меня он всегда был Ванечкой: ну разве сбежишь с уроков, чтобы в теннис поиграть в клубе, к Ивану Лаврентьевичу? Или, будешь жарить яишницу на постном масле с Иваном Лаврентьевичем, если яйца нашёл под амбаром, во дворе у деда, и бабушка о них ничего не знала? Нет, конечно, с Иваном Лаврентьевичем не будешь, а с Ванечкой можно. Я всегда спорил с ним – что мы едим; он говорил мышцы, я смеялся и утверждал, что - мясо. Он учил меня, что молекулы воды везде: в огурцах, помидорах, и даже в досках, что на воротах, и в штанах моих тоже есть атомы водорода и кислорода. Я опять смеялся и утверждал, что доски на воротах сухие и в трещинах все – ну какая же в них вода, а уж тем более в моих штанах – не веришь, на выжми их, если капнет хоть капельку – я тебе папирос тяпну у отца.. Однажды тёплой летней ночью сидели мы на скамеечке у ворот, и он, глядя в ясное небо, спросил задумчиво о том, что будет, если вот взлететь сейчас перпендикулярно скамейке и лететь всё время прямо, не сворачивая никуда, то куда и когда прилетишь? Тут уж я только рот раскрыл и задохнулся от воображения и испуга (мурашки по спине): куда же прилетим? Когда приходили купаться на Сакмару, он всегда подолгу заходил в воду, ахая, охая. Я подкрадывался сзади и кидал камушек рядом с ним, он нырял в воду, а выныривая, грозил мне кулаком: «Вылезу - убью!»

Возил Ванечка сено в колхоз на лошади, деньги зарабатывал, матушке помогал – трудно копеечка в деревне достаётся, а в семье пятеро детей, и отца нет. Поднималась лошадка в гору, Ванечка сверху, на возу за вожжи держится. То ли машина или мотоцикл напугали лошадь, то ли колесо телеги в промоину весеннюю попало – воз опрокинулся. Брат спрыгнул с воза, да неудачно, в больницу районную попал и удалили у него селезёнку. Отлежал после операции, везут его на тарантасе бригадирском, он сидит, худющий весь, ноги длинные свесил сзади тарантаса и смотрит в землю. Я бегу за лошадью, сзади тарантаса, бегу и всё взгляд его поймать пытаюсь, узнать чтобы как он? Он голову поднял и улыбнулся как – то вымученно: всё мол хорошо, братик, всё нормально у меня – не переживай. Через полгода он уехал в Москву, на производственную практику, на завод Лихачёва, где тогда делали ЗИЛы. Поступил на шофёра учиться, что бы как отец, на машине работать, его и послали в Москву. И там он умер, от гангрены кишечника, не прошло видно даром падение с воза колхозного.

Привезли его в цинковом гробу, брат старший привёз, Пётр. Он же и рассказал, что умирал Ванечка в полном сознании, плакал всё и спрашивал: «Как же так, доктор, я ведь и девчонку не целовал ещё?» А что доктор, вернее, докторша? Она молча тоже плакала. А как скажешь парнишке, что зря он боль терпел столько времени, вовремя в больницу не пришёл? Привезли его - он прямо у конвейера и упал без сознания.

Это потом мы привыкнем к цинковым гробам, когда в Афганистан влезем, а тогда это диво было для всех. В маленькое окошечко стеклянное, что было впаяно в цинк, ничего не видно было. И цинк срезали. И ахнули все – Ванечка стал ещё красивее и был как живой, только лицо было выплаканным, но тлен не коснулся его. Схоронили Ванечку. Сёстры двоюродные и мы вместе с ними, долго ходили на могилу к нему. И я тогда, не то из – за любви к брату, не то из – за произошедшей несправедливости, а скорее, из-за того и другого, пообещал на его могилке прожить жизнь за двоих – за него и за себя. Просто тогда всё казалось. В пятнадцать лет всё кажется просто. Никому не обещал, себе только, и не знает о том, давнем обещании моём никто. Долгие годы я так и не верил в смерть брата, мне всё казалось, что забрали его в школу разведчиков-диверсантов, которым для работы в чужой стране надо не иметь прошлого. И, что с годами, выполнив это своё задание, он вернётся к нам. Он и возвращался в моих снах, наград полная грудь, и, смеясь, спрашивал меня: «Зачем же вы меня живым похоронили?» Пройдёт несколько лет, и я сдам его комсомольский билет в райком. О чём горько сожалею сейчас – ничего не осталось от Ванечки, одна только махонькая фотография.

А я теперь, в родительский день, или в другие скорбные дни, стоя у его могилки, думаю, ничего не дождавшись: «Я и жил так, Ванечка, как обещал – каждый день как последний. Но… но может быть, не надо было так? Свою жизнь осилить бы теперь. Так дожить, чтобы перед Господом стыдно не было. За тебя - то что стыдится – тебе всего восемнадцать было, а мне уже пятьдесят шесть, и сил, на хотя бы один шаг к добру, уже почти нет». Не отвечает Ванечка. Я и старше его уже втрое, но он для меня всю жизнь – Иван Лаврентьевич.