Православная этика признавала труд полезный обществу. Православная этика и пути российской цивилизации

29.01.2024

Юбка в пол, длинные до запястьев рукава блузки, на голове платок или шарфик – православных женщин можно узнать сразу. Удивление вызывает в них не только одежда. Пообщавшись с ними поближе, понимаешь, что эти люди действительно не от мира сего.

Еще какую-то сотню лет назад вся мораль Восточной и Западной Европы базировалась на христианской этике. Вопросы веры были делом совести каждого человека, однако понять верующего человека не составляло труда. Сегодняшний день диктует совсем иные ценности, вот и получается, что граждане одной страны говорят на разных языках морально-нравственных ценностей. Попробуем разобраться, какие идеалы так упорно отстаивает христианство и насколько они отличаются от общепринятых взглядов на жизнь.

Семья и брак

В эпоху, когда страны Европы одна за другой легализуют однополые браки, когда совместная жизнь до свадьбы стала обыденностью, христианство твердо стоит на своем – только законное супружество мужчины и женщины будет счастливым. Такое поведение можно считать атавизмом прошлого, но если вдуматься – то в нем заложено именно то здоровое зерно, которое так необходимо для гармоничных отношений. Не узаконив своих отношений, женщина будет внутренне напряжена: ведь детей все-таки, лучше рожать в браке. Что же касается отношения к ЛГТБ, то представьте себе, что бы стало, если все жители Земли перешли в этот лагерь? Человечество просто вымерло бы. Так что, христианство отстаивает отношения полов, заложенные природой.

Эгоизм и альтруизм

Порой глубоко верующие люди буквально поражают окружающих своим гипертрофированным альтруизмом. Они буквально снимают с себя последнюю рубашку, чтобы помочь даже малознакомому человеку выйти из затруднительной ситуации. Причем делают это так, что даже и не сразу поймешь, что они отдают последнее. Если в город приехала икона Пантелеймона Целителя, они, оставив свои дела, доведут до храма бабушку-старушку и закажут молебен обо всех болящих. Зная, что какая-то семья находится в стесненных обстоятельствах, предложат свою помощь, порадуют людей подарками.

Люди, незнакомые с христианством, иногда считают такое поведение лицемерием, стремлением заработать очки для счастливой жизни в загробном мире. На самом деле милосердие и добрые дела становятся ежедневной потребностью православного человека. И дело даже не в известном «Просящему дай, от хотящего занять – не отвернись», а в той самой заповеди Нового Завета о любви к ближнему. В наш век, когда возведенный в абсолют эгоизм стал нормой жизни, подобное поведение непривычно, неожиданно… и здраво.

Построенные на силе империи рушились, а справедливые правители надолго оставались в народной памяти. Милосердие, сострадание, благородство души, которые и проповедует христианство – залог устойчивого развития общества. Коллективы, где развита взаимопомощь, сплочены и жизнеспособны.

В православной этике, хоть она и не вписывается в сегодняшние нормы поведения, много здравого и рационального. Именно поэтому начинается возрождение традиций. Потихоньку в нашу жизнь входит мерная икона, все привычнее становится венчание. А это значит, что есть все шансы, что современная цивилизация возьмет себе все лучшее из православной этики, став гармоничнее и устойчивее.

Православная этика труда

В православии этика труда, также как и в католицизме и протестантизме, не представляет собой какого-либо определенного кодекса законов о труде или свода предписаний. Она дает общие принципы и ориентиры, призванные по-христиански осмыслить и облагородить человеческий труд, обратить его на служение высшим целям. Для понимания этики труда в православии важно уяснить учения о свободе, воле, спасении, путях достижения святости и представления о жизненном идеале.

В учении о спасении подчеркивается необходимость наличия как Божественной, так и человеческой воли. Спасение - это не какой-то единовременный акт, а непрестанно утверждаемое состояние, которое подтверждается деятельной любовью к Богу и ближнему "доброделанием". Доброделание подразумевает наличие подвига, аскезы в широком смысле этого слова: самовоспитания, самосовершенствования, воздержания, смирения, и вообще, действенного устремления к добру.

Аскеза занимает важное место в православии. Наличие аскетического подвига означает рассмотрение земной жизни как приготовление к жизни вечной, как ступеньку, частью вечного существования, а не разделения их. Каждый человек должен свергать с себя грехи, как плотские (блуд, чревоугодие и т.п.), так и душевные (страсть сребролюбия и корыстолюбия, стяжательства, гордыню и т.п.). Поэтому всякий труд, совершаемый ради богатства, стяжания, сребролюбия, славы, власти и т.д., означает отход от требований аскезы и порицается. Православный должен совершать подвиги и добрые дела "Христа ради". "Лишь только ради Бога-человека делаемое добро приносит плоды Духа Святого".

Особенности православной трудовой этики

Каковы же особенности православной трудовой этики, ее отличительные черты? Во-первых, на мой взгляд, нельзя не отметить свойственных ей, как впрочем, и всей российской хозяйственной культуре, коллективистских ценностей. Это связано в основном с тем, что, как отмечает О.Платонов "русская модель хозяйственного развития принадлежала к общинному типу экономики". Категориями общины и артели определялись условия совместного проживания и хозяйственной деятельности российских семей, причем не только в деревне, но и в городе. Сначала община складывается, можно сказать под давлением необходимости, так как сообща легче было выжить в суровых климатических условиях на бескрайних пространствах. Впоследствии община защищала от угрозы завоевания соседними племенами, обеспечивала безопасность в экономической, правовой и морально-этической сферах.

Православная церковь окончательно укрепляет статус общины, ценности коллективизма в русской христианской общине воплощаются в соборности. Именно соборность становится духовной основой национального единства и создания великой российской державы.

Преобладание коллективизма над индивидуализмом объясняет и тот факт, что еще до появления бригадной формы организации труда в России люди трудились в артелях, кооперативах, на этих основах формировалось и развивалось российское предпринимательство. И если западная технология пошла по пути "тейлоризма", "конвейеризации", то российские предприниматели совершенствовали артельную форму организации труда, стимулирующую интерес к труду и способствующую развитию смекалки, знаний, умений и взаимопомощи.

Таким образом, можно сказать, что русский коллективизм с его соборным духом способствует тому, что российское государство становится, своего рода, большой общиной. Что касается ценностей рационализма и практицизма российской хозяйственной культуры, то они начинают проявлять себя не только на уровне индивидуального хозяйства, но и на уровне этой большой общины в готовности русского предпринимательства служить общественному благу, своему Отечеству. Меняются и представления о праведном труде, если в средневековом "Домострое" они проявляют себя в нестяжательной экономике самодостаточного хозяйства, то впоследствии идеал праведного труда воплощается в активной благотворительной и меценатской деятельности во имя Великой России. Это способствует росту предпринимательской активности в XIX и в начале XX века.

Одним из первых исследователей трудовой хозяйственной этики православия является о. Сергей Булгаков, уделивший в своих работах большое внимание проблемам хозяйственной жизни в православной России. Подобно известному западному социологу М.Веберу, обратившему внимание на значение протестантской трудовой этики для экономического развития Европы, С.Н.Булгаков отмечает важность религиозного фактора, формирующего ценностно-мотивационное отношение к труду, богатству и накоплению. Затрагивая тему христианского отношения к труду, С.Булгаков пишет: "Труд имеет незаменимое значение для человека, как средство воспитания воли, борьбы с дурными наклонностями, наконец, как возможность служения ближним" Это определение труда можно назвать общехристианским. Однако, говоря об исторической роли христианства, которое "подняло сознание достоинства труда", Булгаков отмечает, прежде всего, христианские монастыри, являющиеся очагами хозяйственной культуры. Таким образом, мы видим, что с точки зрения православного человека, идеал трудового служения воплощен в образе труженика-монаха.

Действительно, положительное влияние православной этики труда наглядно представлено в процветающей экономики многих монастырей. Ярким примером тому, например, является Соловецкая обитель, где титаническим трудом в жесточайших климатических условиях выращивались даже цитрусовые. Трудолюбие как добродетель в православии наиболее ярко отражено в "трудничестве" - трудовом послушание и выполнении самых тяжелых работ, что являлось неотъемлемой частью духовного совершенствования и жизни в православном монастыре. Однако труд в православии был далеко не единственным способом быть угодным Богу, как, например, в протестантской трудовой этике, более высшими по своей душеспасительной ценности являлись молитва, пост, созерцание. Кроме того, монашеский идеал полностью отрицал частную собственность, труд христианина в монастыре не измерялся в денежном эквиваленте, что способствует определенному отношению к богатству. С.Булгаков говорит о том, что православие не стоит на страже частной собственности как таковой, автор подчеркивает противоположность подхода к этому вопросу католической церкви, видящей в частной собственности установление естественного права. В православном отношении к богатству, так же, как и в отношении к труду, подчеркивается первостепенное значение свободы духа, но духа подчиненного Божественной Воле. Человек, в православном понимании, лишь управитель вещного мира, и только Бог является его полновластным собственником. Что касается отношения к накоплению, то православная трудовая этика одновременно осуждает расточительность, и в то же время, учит употреблению своего богатства на благо ближних, милосердию и благотворительности.

1)православие; его особенности:(стр.3-6)

а) Священное Предание;

б) Соборность;

в) Спасение;

г) Искупление;

д) Царствие Божие;

е) Духовная жизнь;

ж) Аскетика.

2)этика общения. (стр.6-16)

Введение

Слово «этика» (греческое ethika, от ethos – обычай, нрав, характер) обычно употребляется в двух смыслах. С одной стороны, этика – это область знания, научная дисциплина, изучающая мораль, нравственность, их возникновение, динамику, факторы и изменения. С другой стороны, под этикой понимается сама совокупность нравственных правил в той или иной сфере поведения человека или организации. Как обозначение особой области знания этот термин впервые употребил Аристотель. Понятием «этос» обозначают согласованные правила и образцы житейского поведения, уклад, стиль жизни какого-либо сообщества людей (сословия, профессиональной группы, социального слоя, поколения и т.п.), а также ориентацию какой-либо культуры, принятую в ней иерархию ценностей.

Непосредственная связь этики с жизненной практикой хорошо прослеживается в сфере так называемой профессиональной этики, которая представляет собой систему моральных требований к профессиональной деятельности человека. Одним из видов профессиональной этики является этика деловых отношений. Она возникла сравнительно поздно на основе общей трудовой морали.

Целью моей работы является рассмотрение особенностей православной культуры; этики общения в православной культуре.

1.Православие.

Слово “православие” является переводом греческого слова “ортодоксия”. Православие, таким образом, в прямом смысле слова есть в отличие от ложного правильное (правое) вероучение. Именно в этом значении это слово употребляется с эпохи Вселенских Соборов (IV-VIII вв.), когда представители всех церквей, ограждая христианское учение от искажающих его идей (религиозных и философских), доктрин, формулировали положение изначальной веры. Эти формулировки выражали православное учение, православными были и церкви, его содержащие.

В XI. Римско-католическая церковь в одностороннем порядке включила в общецерковное исповедание веры (“Символ веры”) принципиально новое утверждение о Святой Троице (так называемое “Филиокве”), что явилось одной из причин “Великого раскола”. Восточные церкви с того времени стали называться православными, а все западные епархии (области), подчиненные Риму, оказались в Римско-католической или просто католической церкви.

В настоящее время насчитывается 15 Автокефальных (т.е. самостоятельных) церквей, включая и Русскую, содержащих православную веру, общую для всех них.

Каковы особенности этой веры, что выделяет ее из многочисленных в настоящее время христианских конфессий (исповеданий)?

Хотя все христианские исповедания основываются на Библии, понимание ее и христианского учения в целом различно у христиан разных ветвей. Критерием верного понимания Священного Писания для католиков является в конечном счете слово папы, для протестантов - убеждение основателя данной конфессии, того или иного богословия и даже личное мнение самого верующего, для православных единственно достоверным критерием является так называемое Священное Предание. Существо этого критерия состоит в том, что бесспорным гарантом в понимании Библии, а следовательно, и истинности веры могут быть только традиции или предание. Священное Предание позволило православию сохранить верность изначальному христианству.

Особенностью православия является его учение о соборности Церкви. Соборность славянский эквивалент греческого термина “кафоличность” общепринятого в различных христианских исповеданиях. В православном понимании соборность означает некое органическое единство Церкви (т.е., всех поместных церквей и всех верующих, вместе взятых), при котором любая поместная церковь (или отдельный верующий), внося в одностороннем порядке что-то принципиально новое для христианского учения, тем самым исключает себя из церковного единства, становится на путь раскола. Основная тема православия: в главном - единство, во второстепенном - свобода, во всем - любовь.

Основная идея христианской религии - спасение человека от того, что порождает несчастья, страдания, болезни, войны, смерть, все зло в мире. Порождающей причиной зла христианство называет грех, т.е. акт личности, направленный против совести, Бога, против нравственного закона, который составляет исключительно достоинство и красоту человека среди мира живых существ. Грех обезображивает человека, разрушая природу души внутренне, а часто и внешне, в результате чего вся деятельность человека приобретает ненормальный характер.

“Христианство утверждает, что спасение открыто Иисусом Христом, который, будучи Сыном Божиим, воплотился и стал Человеком, через добровольные страдания, на Кресте умертвив греховность природы человека и воскресив ее для вечной жизни. Спасение - в вере в него. Это общее христианское положение различно интерпретируется в разных христианских исповеданиях: православии, католичестве, лютеранстве, реформаторстве и др. Различия относятся к следующим трем главным положениям в учении о спасении: искуплению или значению крестной жертвы Иисуса Христа; Царству Божию как цели спасения человека; духовной жизни как условию спасения человека.

В своем учении о спасении православие исходит из понимания: “Бог есть любовь”

Православие не разделяет доминирующей в католичестве и протестантизме юридической концепции искупления, гласящей, что жертва Христова была обусловлена необходимостью удовлетворения правосудию Божию за грех Адама и его потомков, которые, нарушив закон Божий, оскорбили Его и тем самым заслужили себе вечное наказание. Христос же взял на Себя это наказание, искупив (т.е. выкупив), таким образом, человечество от праведного гнева Бога-Отца.

Западному христианству присуще понимание конечной цели жизни верующего человека - Царствия Божия как места, где христианин, искупленный Христом от наказания за свои грехи, получит от Бога после всеобщего воскресения возможность бесконечного блаженства. Православие не разделяет такое понимание. С православной точки зрения юридизм в понимании Царства Божия искажает существо христианства, призывающего человека к духовному совершенству, богоподобию и не к исканию наслаждения, хотя бы и духовного.

Под Царством Божиим (иначе, спасением) православие понимает состояние души, очищенной от всякого зла и приобретшей указанные в Евангелии свойства, а не внешнее оправдание человека на суде Божием, не награду (плату) за добрые дела.

Духовная жизнь в православии понимается как жизнь богоподобная ибо “Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине” По новозаветному Откровению самым существенным свойством Бога является любовь, она же составляет и все существо духовной жизни. Апостол Павел подчеркивает первостепенное значение любви в следующих замечательных словах, известных как “гимн любви”: “Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так - что могу и горы переставлять, а не имею любовь, - то я ничто. И если я раздам все именуемое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею - нет мне -в том никакой пользы”.

Главным свойством истинной любви является бескорыстная жертвенность. Истинная любовь несовместима с ненавистью к одному какому-либо человеку. Любящий - радуется, ненавидящий - страдает. В этом суть призыва Иисуса Христа любить и врагов своих. Жизнь без любви теряет и радость, и смысл - это истина достаточно известная. Но как сделать любовь постоянным свойством души, не зависимым ни от каких условий жизни, - это основной вопрос для каждого человека.

Православие указывает на необходимость избегать иллюзии любви, “переодетого эгоизма”, когда любовь к другому есть не более как искание собственного удовлетворения и наслаждения. Такая псевдолюбовь развивает в человеке эгоизм, разрушая и калеча личность, делает ее в конечном счете неспособной к истинной любви и, следовательно, к тому, что именуется счастьем.

В православии особое, исключительное внимание обращается на приобретение смирения - свойства, противостоящего гордости, основе и источнику эгоизма и всех страстей человеческих. Гордость отчуждает личность от всех других, делает ее асоциальной, лишает ее любви, т.е. Бога. Личность не может жить без любви, вне духовного общения с другими, и потому гордость, как тюремная стена, замыкая человека в себе, неизбежно убивает его. Опасность же гордости очень велика у аскета. Его духовная жизнь всегда сопряжена с переживаниями глубокой радости, с развитием совершенно новых способностей и обнаружением огромных сил, скрытых от обычного человека. Если все это подвижник не ставит целью своей жизни, если не увлечется, не соблазнится, не “падет”, а в смирении продолжает свой подвиг бескорыстного стремления к Истине, он достигает состояния предельного богоподобия и становится светильником своей земли, своего народа.

2.Этика общения в православной культуре.

Вкратце коснемся некоторых основных понятий нравственного богословия. Жизнь человека проходит одновременно в трех сферах бытия:
- природной;
- общественной;
- религиозной.
Обладая даром свободы, человек ориентирован:
- на собственное бытие;
- на этическое отношение к окружающему миру;
- на религиозное отношение к Богу.
Основной принцип отношения человека к собственному бытию есть честь (указывающая, что есть человек), при этом нормой является целомудрие (индивидуальная неприкосновенность и внутренняя целостность) и благородство (высокая степень нравственной и интеллектуальной сформированности).
Основной принцип отношения человека к ближнему - честность, при этом нормой являются правдивость и искренность.
Честь и честность суть предпосылки и условия религиозного благочестия. Они дают нам право со дерзновением обращаться к. Богу, сознавая свое собственное достоинство и видя в то же время в другом человеке со-путника к Богу и со-наследника Божией благодати.
Упражнению в благочестии (см.: 1 Тим. 4, 7), преуспеванию в нем (см.: 1 Тим. 6, 11) должна быть подчинена вся жизнь верующего человека, который призван оставаться при этом духовно-трезвенным и не обольщать свое сердце, рискуя впасть в пустое благочестие (см.: Иак. 1, 26).
Благочестие - это как бы вертикаль, устремленная от земли к небу (человек <-> Бог), церковный этикет - это горизонталь (человек <-> человек). При этом нельзя подняться к небу, не любя человека, и нельзя любить человека, не любя Бога: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает (1 Ин. 4, 12), и не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20).
Таким образом, духовными основаниями определяются все правила церковного этикета, которые должны регулировать отношения между верующими, устремленными к Богу.
Существует мнение, что "манерничать ни к чему", так как Бог смотрит на сердце. Последнее, конечно, верно, но ведь и сама добродетель оскорбляет, если она соединяется с отталкивающими манерами. Безусловно, что за блестящим обхождением могут скрываться ужасающие намерения, что связано со знаковым характером нашего поведения, когда, скажем, жест может открывать истинное наше состояние или желание, но может и скрывать. Так, Понтий Пилат в одном современном романе, умывая руки на суде над Христом, дает этакое толкование своему жесту: "Пусть хоть жест будет элегантен и символ безупречен, коль поступок бесчестен". Подобные способности людей с помощью многозначности жеста, хороших манер скрывать худое сердце не могут служить оправданием при отсутствии церковного "хорошего тона". "Плохой тон" в храме может стать претыканием малоцерковного человека на его пути к Богу. Вспомним стенания и жалобы новообращенных, которые приходят в храмы и встречают там порой просто варварское отношение к себе со стороны тех, кто считает себя воцерковленным. Сколько грубости, примитивного менторства, неприязни и непрощения можно встретить в иных общинах! Скольких людей - в особенности из числа молодежи и интеллигенции - утеряли приходы из-за этого! И когда-то они, эти ушедшие люди, придут вновь в храм? И какой ответ дадут те, кто послужил таким соблазном на пути к храму?!
Богобоязненный и церковно-воспитанный человек, если и видит что-либо неблагопристойное в поведении иного, лишь с любовью и уважением исправляет брата или сестру. Показателен в этом отношении случай из жития преподобного Арсения Великого: "Старец сей удержал одну привычку из своей мирской жизни, именно - иногда он, садясь, полагал ногу за ногу, что могло показаться не совсем благопристойным. Некоторые братия видели это, однако никто из них не осмелился сделать ему замечание, потому что все весьма уважали его. Но только один старец, авва Пимен, сказал братии: "Пойдите к авве Арсению, и я сяду при нем так, как иногда садится он; тогда вы сделайте мне замечание, что я не хорошо сижу. Я стану просить у вас прощения; вместе с тем мы исправим и старца".
Они пошли и сделали так. Преподобный же Арсений, поняв, что так неприлично сидеть иноку, оставил свою привычку" (Жития святых. Месяц май. День восьмой).
Вежливость, как составляющая этикета, у человека духовного может стать средством привлекающим благодать Божию. Обычно под вежливостью понимают не только искусство проявлять внешними знаками то внутреннее уважение, которое мы имеем к человеку, но и искусство быть приветливым с людьми, к которым мы не имеем расположения. Что это - ханжество, лицемерие? Для человека духовного, знающего сокровенную диалектику внешнего и внутреннего, вежливость может стать средством на пути стяжания и развития смирения.
Известно выражение одного подвижника: делай внешнее, а за внешнее Господь даст и внутреннее, ибо внешнее принадлежит человеку, а внутреннее - Богу. При появлении внешних признаков добродетели сама добродетель постепенно возрастает в нас. Вот как мудро писал об этом епископ Вениамин (Милов):
"Кто предупреждает приветствия других своим приветствием, выражает ко всем услужливость, почтительность, всех предпочитает всюду себе, молчаливо терпит разные огорчения и всемерно напрягается мысленно и практически и в самоуничижении ради Христа, тот первое время переживает немало тяжелых и трудных для личной гордости минут.
Но за безропотное и терпеливое исполнение заповеди Божией о смирении на него свыше изливается благодать Святого Духа, смягчает его сердце для искренней любви к Богу и к людям, и горькие переживания его сменяются сладостными.
Так действиями любви без соответствующих чувств любви в конце концов вознаграждается излиянием в сердце небесной любви. Смирившийся начинает чувствовать в окружающих лицах родных во Христе и располагается к ним благожелательностью".
Об этом же писал епископ Феофан Затворник: "Действующий по-церковному, как следует, непрерывно проходит науку благоговеинства пред Богом, с посвящением Ему всего".
В общении с людьми - и церковными, и нецерковными - святые отцы советуют помнить о том, что надо бороться не против грешника, но против греха и всегда давать человеку возможность исправиться, помня при этом, что он, покаявшись в тайниках своего сердца, может быть, уже помилован Богом.
Мы видим, таким образом, что, в отличие от светского этикета, правила поведения в церковной среде, будучи теснейшим образом связаны с благочестием, ведут к очищению и преображению сердца Божией благодатью, которая даруется труждающемуся и подвизающемуся. Поэтому церковный этикет должен пониматься не только как свод правил поведения, принятых в целях сохранения церковного организма, но и как путь восхождения ко Христу.
Для облегчения пользования этим небольшим пособием мы разделили его на следующие части: правила поведения на приходе; правила поведения в монастырях; как вести себя на приеме у епископа; поведение православного вне церкви.

Введение

Этика в православии

Православная этика труда

Особенности православной трудовой этики

Черты православной этики

Православие и этические принципы российского предпринимательства

Заключение

Введение

На протяжении тысячи лет православие определяло духовную жизнь России, формирование менталитета нации. Можно сказать, что на мировоззренческом уровне влияние православия распространялось на все сферы жизни российского общества. Что касается хозяйственной сферы бытия, то здесь нельзя не отметить огромного значения православной трудовой этики.

Не случайно, сегодня теме трудовой этики и той взаимосвязи, которая существует между религиозными убеждениями и хозяйственной деятельностью, российские ученые уделяют большое внимание в своих исследованиях. Ведь христианская этика дает ценностные ориентации направлению движения развития общества, а значит, способна ускорять его хозяйственное развитие. На уровне же отдельного индивида она формирует ценностно-мотивационное отношение к труду, богатству и накоплению, способствуя не только увеличению производительности труда, но и раскрытию творческого потенциала личности.

Этика в православии

Само собою, разумеется, православие не знает автономной этики, которая представляет преимущественную область и своеобразный духовный дар протестантизма. Этика для православия религиозна, она есть образ спасения души, указуемый религиозно-аскетически. Религиозно-этический максимум здесь достигается, поэтому, в идеале монашеском, как совершенном следовании Христу в несении креста своего и самоотречения. Высшие добродетели для монашества суть достигаемое чрез отсечение своей воли смирение и хранение чистоты сердца. Обеты безбрачия и нестяжания являются только средством для этой цели, хотя и не для всех обязательным, как обязательна самая цель. Православие не имеет разных масштабов морали, но употребляет один и тот же масштаб в применении к разным положениям в жизни. Оно не знает и разной морали, мирской и монашеской, различие существует лишь в степени, в количестве, а не в качестве. Можно в этом прямолинейном максимализме монашеского идеала видеть нежизненность и мироотреченность православной морали, которая оказывается безответна пред вопросами практической жизни в ее многообразии.Поэтому может казаться, что преимущество оказывается здесь на стороне гибкого и практичного католицизма с его двумя моралями, для совершенных и несовершенных (заповеди и советы), так же как и протестантизма с его мирской этикой повседневной честности. Нельзя отрицать, что всякий максимализм труднее минимализма, и в своих неудачах и искажениях может вести к худшим последствиям. Однако негибка и максималистична сама истина, которая терпит неполноту своего осуществления, но не мирится с умалением и полуистинами. Христианский путь есть путь узкий, и нельзя его расширять. Поэтому в основных принципах не может быть сделок или уступок в сторону приспособления. Однако упрек в мироотреченности православия должен быть отстранен. Он может бить применяем, самое большее, к одному лишь из исторических ликов православия, определившемуся под односторонним и чрезмерным влиянием восточного монашества с дуалистическим и псевдоэсхатологическим пессимизмом в отношении к миру. Но оно совершенно не может быть применимо ко всему православию, которое полно света Преображения и Воскресения. Православие может быть определено с этической стороны как душевное здоровье и равновесие, для которого, при всей трагической серьезности, свойственной "царству не от мира сего" остается место и для оптимистического, жизнерадостного отношения к жизни и в пределах земного существования. Монашествование есть не единственный и, во всяком случае, далеко не всегда труднейший образ делания заповедей Христовых, я это становится очевидным, если мы остановим внимание на составе святых, прославляемых Церковию: здесь мы имеем, наряду с героями монашеского аскетизма, и мирских деятелей - благочестивых воинов, царей и князей, благочестивых жен и матерей, и Это есть прямое свидетельство известной равноценности разных путей. Каждый должен быть монахом или аскетом в сердце своем. И если можно говорить о монашествовании, как о необходимом для всякого христианина, то это относится лишь ко внутреннему самоотречению ради Христа, которого надо возлюбить больше всего в мире и больше своей собственной жизни.Этим отвергается языческое погружение в мир, безраздельное и безграничное, и установляется необходимость аскетического ему противоборства, при котором имущие должны быть, по слову ап. Павла, как неимущие. Это есть хождение пред Богом, прохождение своего пути жизни с мыслью о Боге, с ответственностью пред Ним, в непрестанной поверке своей совести. Работа над внутренним человеком называется иногда в православной аскетике "духовным художеством", т.е. приравнивается к искусству. Любовь ко Христу является внутренним солнцем жизни, к которому она поворачивается во всех своих проявлениях. И этим установляется особый образ аскетического приятия этого мира и его жизни, аскетического труда и творчества в нем. Не осуждаются и не упраздняются никакие области жизни, как таковые: "каждый должен оставаться в том звании, в каком он призван" (Кор. 7, 20), научал ап. Павел, и, однако, во всем быть христианином. Чрез это внутреннее духовное делание создается мир христианских ценностей в государстве, в хозяйстве, в культуре, возникает то, что называется духом жизни. Православие являло силу свою в воспитании народов востока, - Византии, России, славянских народностей с их своеобразною историей, и оно, конечно, не исчерпало эти свои силы и стоит теперь пред новыми задачами (о чем ниже).

На основании сказанного установляется исторический релятивизм задач и средств, вообще методов православной морали при единстве и абсолютности цели, при ее христоцентризме. Человек живет в мире и в его истории, он подвластен принудительной необходимости этого мира, но он не принадлежит ему и способен возвышаться над ним. Чрез это противоборство сил мира и духовных устремлений в человеке установляется та историческая диагональ, по которой движется жизнь в ту или иную эпоху.

Своеобразную трудность в православной этике представляет уже указанная черта, что православие имеет основной идеал не столько этический, сколько религиозно-эстетический: видение "умной красоты", которое требует для приближения к себе особого "умного художества", творческого вдохновения. Последнее остается уделом немногих, а большинство довольствуется моралью, которая сама по себе не имеет духовного вкуса, не вдохновляет, а лишь дисциплинирует. Православию, действительно, не свойствен тот морализм, который получил свой апофеоз в ригористической и автономной этике Канта, философа протестантизма, как и тот практический пробабилизм, который составляет нередко жизненный нерв католичества. Тем не менее нельзя отрицать, что указанный духовный эстетизм православия исторически иногда выражается в равнодушии к требованиям практичности и, в особенности, к методическому воспитанию религиозной воли, которое прискорбно проявляется во времена исторических кризисов. Здесь должно иметь силу правило, что кто верен в малом, должен быть верен и во многом, и наличие высоких вдохновений не должно умалять значения повседневности. Но при сравнении между православием (по крайней мере, русским) и не-православным христианством проявляется, обычно, та особая задушевность и сердечность, которая наиболее соответствует характеру первого. Характер православных определяется, как основными чертами, смирением и любовью. Отсюда та благожелательная скромность, искренность и простота, которая столь несовместима с духом прозелитизма и властности (compelle intrate), свойственным римскому католичеству. Православие не убеждает и не завлекает, оно пленяет и притягивает, это есть его образ действия в мире. На нем лежит печать Иоанновского христианства: "дети, любите друг друга!". И эта любовь ко всякому, даже без различия его веры, есть черта, объединяющая православных старцев и подвижников и светских писателей, в сознании своем даже удаляющихся от православия, (каковы: Л. Толстой, Лесков и др.). Православие воспитывает прежде всего сердце, и в этом состоит главное его отличие, источник как его превосходства, так и его слабости, может быть, более всего проявляемой в воспитании религиозной воли. Христианская этика, как она развивается в разных христианских исповеданиях, хотя и отражает на себе вероучительные их различия, но, вместе с тем, запечатлена и особым характером разных народов, как и их исторических судеб. Практическая мораль, христианская филантропия есть область, в которой менее всего ощущается разделение христианского мира, и на этой почве он и легче всего объединяется (Стокгольмское движение "Life and Work" наших дней). И думается, что во взаимном общении разные христианские народы, принадлежащие к разным исповеданиям, могут и теперь взаимно поучаться друг от друга. В частности запад может восполнить свою сухость вдохновенностью православия, православный же восток может многому научиться в области религиозного регулирования обыденной жизни у христианского запада.

Православная этика труда

В православии этика труда, также как и в католицизме и протестантизме, не представляет собой какого-либо определенного кодекса законов о труде или свода предписаний. Она дает общие принципы и ориентиры, призванные по-христиански осмыслить и облагородить человеческий труд, обратить его на служение высшим целям.Для понимания этики труда в православии важно уяснить учения о свободе, воле, спасении, путях достижения святости и представления о жизненном идеале.

Особенности православной трудовой этики

Каковы же особенности православной трудовой этики, ее отличительные черты?Во-первых, на мой взгляд, нельзя не отметить свойственных ей, как впрочем, и всей российской хозяйственной культуре, коллективистских ценностей. Это связано в основном с тем, что, как отмечает О.Платонов "русская модель хозяйственного развития принадлежала к общинному типу экономики".Категориями общины и артели определялись условия совместного проживания и хозяйственной деятельности российских семей, причем не только в деревне, но и в городе. Сначала община складывается, можно сказать под давлением необходимости, так как сообща легче было выжить в суровых климатических условиях на бескрайних пространствах. Впоследствии община защищала от угрозы завоевания соседними племенами, обеспечивала безопасность в экономической, правовой и морально-этической сферах.

Одним из первых исследователей трудовой хозяйственной этики православия является о. Сергей Булгаков, уделивший в своих работах большое внимание проблемам хозяйственной жизни в православной России. Подобно известному западному социологу М.Веберу, обратившему внимание на значение протестантской трудовой этики для экономического развития Европы, С.Н.Булгаков отмечает важность религиозного фактора, формирующего ценностно-мотивационное отношение к труду, богатству и накоплению. Затрагивая тему христианского отношения к труду, С.Булгаков пишет: "Труд имеет незаменимое значение для человека, как средство воспитания воли, борьбы с дурными наклонностями, наконец, как возможность служения ближним"Это определение труда можно назвать общехристианским. Однако, говоря об исторической роли христианства, которое "подняло сознание достоинства труда", Булгаков отмечает, прежде всего, христианские монастыри, являющиеся очагами хозяйственной культуры. Таким образом, мы видим, что с точки зрения православного человека, идеал трудового служения воплощен в образе труженика-монаха.

Черты православной этики

Основные принципы православной трудовой этики способствуют формированию в российской дореволюционной культуре следующих основных черт:

1) Обязательность труда для каждого, вне зависимости от его социального и имущественного положения. Поскольку абсолютом в православии является жизнь в монастыре, то трудовая деятельность понимается как своего рода послушание, даваемое человеку Богом. Таким образом, труд в жизни православного человека есть неотъемлемая часть пути спасения, однако, не единственная возможность спасения.

2) Признание благим того труда, который совершается во имя любви к Богу и ближнему, а не во имя удовлетворения эгоистического интереса. Этот принцип лег в основу идеалов служения общественно-полезному делу.

3) Свобода в выборе профессии и право заниматься различными видами трудовой деятельности. Это способствовало всестороннему развитию профессиональных навыков человека, универсальности его знаний. Также существованием данного принципа объясняется отсутствие в православной трудовой этике деления труда на престижный и непрестижный.

4) В православном понимании богатство дается Богом во временное пользование и накладывает на его обладателя дополнительные обязательства в части дел благотворительности и милосердия. В русском православном обществе не было культа богатых людей. Возможно, этот факт связан отчасти и с особенностями православной аскезы, ведь в жизни монастырей существовало относительно равномерное распределение благ.

5) Накопление как увеличение материального богатства не обязательно оценивается положительно, бережливость и расчетливость сами по себе не являются добродетелями. Аскетизм в потреблении главным образом, помогает в православном понимании очищению духовной и телесной природы человека, а вовсе не увеличению материального богатства и накопления.

Православие и этические принципы российского предпринимательства

На пороге третьего тысячелетия, как христианство, так и православие являются динамично изменяющимися долговременными социальными факторами. С одной стороны, нельзя не заметить, что происходит упадок христианской идеологии, идеалистической философии и развивается научно-материалистическая, философско-атеистическая идеология. Данный процесс охватил как Россию, так и Запад. С другой стороны, происходит расширение сферы влияния православия в жизни России, что ставит ряд серьёзных вопросов.Способствует ли православие социальному развитию? Не станет ли оно фактором сдерживания экономики? Каково его отношение к частному предпринимательству? Оборотная сторона проблемы - окажет ли экономика влияние на усиление православных позиций? Любое общество имеет этические идеалы и ценности как наивысшее воплощение этического сознания. Этические идеалы отличаются по своему характеру и содержанию в разных обществах, а зачастую и у отдельных людей. Актуальная проблема современного общества: является ли православный этический идеал частью этического идеала российского общества, доминирует ли он или существует в снятом виде? Каково его место в обществе? Как он воплощен в ценностных ориентациях различных групп населения? Православная этика находится сегодня в секуляризированном контексте. Православие не является государственной религией. Православный идеал находится в двойственном положении и по горизонтали в области общественных отношений, и по вертикали в области исторического развития. Религиозная этическая традиция имеет сильные и слабые стороны. Сильная сторона - освящение авторитетом Абсолюта, определенная системность, решение метафизических проблем бытия человека, апелляция к иррациональному. Но есть и слабые стороны. Религиозная этика - это всегда возврат к прошлому, к традициям, но далеко не все традиции можно и нужно восстанавливать, далеко не всем можно следовать. Когда потерян контекст исторических форм жизни, то возвращение к прошлому - это не решение проблем, а попытка ухода от них, либо сознательный увод части общества от реальности

Православная трудовая этика не смогла послужить интенсивным импульсом ускоренного экономического развития. Когда она преобладала и официально поддерживалась мощью государства, в России не наблюдалось быстрого экономического роста, то есть, не было прямой зависимости между православной этикой труда и экономическим развитием. А в период интенсивного экономического развития России на рубеже ХIХ - ХХ вв., православно-церковная традиция подвергалась критике со стороны крупнейших мыслителей того времени.Даже если в современной России православие будет поддерживаться государством, это не приведет к экономическому росту. Идеал возврата к прошлому не сможет воплотиться в реальные факторы экономического процветания. В социальной концепции Русской Православной Церкви отмечается, что "труд сам по себе не является безусловной ценностью. Он становится благословенным, когда являет собой соработничество Господу и способствует исполнению Его замысла о мире и человеке. Однако труд не богоугоден, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих сообществ…"

Нельзя забывать, что Россия является многоконфессиональной страной. Православие распространено в России в региональном плане не повсеместно. Одна из мировых религий - ислам - создает отчетливую общность народов части Кавказа и некоторых внутренних областей России. В Южной Сибири распространен буддизм, составляющий значительный религиозный регион, граничащий с Монголией и Китаем, и косвенно связанный с Тибетом как духовным центром. Каждый религиозный регион имеет специфическую структуру духовной жизни, воздействующую на все сферы деятельности населения. Православная этика труда не может быть принята многомиллионной диаспорой мусульман, представителями других конфессий.

Этика труда православия существует в обществе как определенный миф. Скорее можно говорить о надежде, что именно православие сможет сформировать этику труда. Но реальные факторы развития самого православия в современных условиях мешают распространению православной этики труда. Православие решает собственные задачи развития как иерархическая организация, отдельные деятели церкви заняты личными устремлениями. На данный момент нет яркой личности, которую можно было бы привести в пример как воплощение идеала трудовой этики. В силу своей метафизической устремленности и двойственного отношения к этике труда, православие не сможет стать общепризнанным идеалом в современных условиях. Значение православия как силы, которая оказывает влияние на идеал трудовой этики, будет выражаться в экзистенциальных проблемах. Кризис культуры наиболее ярко проявляется в кризисе морали. Отсутствие идеала этики труда - одно из проявлений данного кризиса. Уход от утилитарных проблем, от всепроникающей власти денег, от гедонизма в тех областях, где его не должно быть, возможен на основе православной этической традиции. Религиозные этические ценности подчинены Абсолюту, что структурирует их, делает возможным признание обществом иерархии ценностей. Религиозные ценности основаны на иррациональном уровне человеческого сознания, объединяют людей переживанием недоступного познанию, они обратно пропорциональны уровню объективного знания каждой эпохи о мире и человеке. Религиозная вера - способ восполнения дефицита информации.

Сегодняшние российские предприниматели - разноликая, неоднородная социальная группа с различными нравственными и гражданскими позициями. Во многих случаях предпринимательская культура включает в себя этические идеалы цивилизованного предпринимателя. Однако социологические исследования показывают, что на словах предприниматели тяготеют к цивилизованному бизнесу, а на деле проявляют патриархальные традиции. При оценке качеств российских предпринимателей населением и экспертами давались положительные оценки деловых качеств и отрицательные характеристики морального облика бизнесменов. В результате исследования ценностей, на которые ориентируются сами предприниматели, оказалось, что доминируют личные ценности - самореализация, материальный успех, благополучие родных. Данные показывают, что христианские ценности не занимают доминирующего положения, утеряна позиция предпринимателя-патриота. В данной реальной ситуации православная этика труда возможно и займет определенное место, но это покажет будущее.

Заключение

Проблемы трудовой этики в России сегодня особенно актуальны по причине того, что трудовая этика нужна не столько в ситуации, когда уже сложились определенные хозяйственные структуры, сколько тогда, когда их нет и они еще только складываются. В контексте вопросов трудовой этики российские ученые-исследователи отмечают важность поддержания высокого статуса и культурной значимости труда, что является важнейшей предпосылкой успеха социально-экономической модернизации. Заслуживают внимания также и проблемы неправильного отношения к богатству, к сожалению присущие современному российскому обществу. Эти проблемы приводят к тому, что очень часто основной мотивацией наших предпринимателей является стремление к собственному обогащению любыми возможными способами. Многие ученые признают насущную необходимость моральных критериев, основ для формирования ценностно-мотивационного отношения к труду, богатству и накоплению. Некоторые научные умы пытаются решить поставленную задачу созданием целого религиозно-философского построения, аналогичного протестантскому, но основанному однако на традиционно русском религиозном миропонимании - православном вероучении. И несмотря на то, что, по мнению многих исследователей, православная трудовая этика проигрывает протестантской, поскольку направлена на потусторонние идеалы, а значит в этой жизни менее продуктивна, тем не менее, только она способна решить главную задачу - дать недостающую моральную основу трудовой этике России, остановить строительство "мафиозно-коррупционного капитализма" в нашей стране. Также, если говорить о возможностях модернизации российской хозяйственной культуры, то православная этика коллективизма способна сформировать принципиально другой, в отличие от западного тип гражданского общества - "этико-центристскую модель" с ее ориентацией на общественный идеал, которая обладает более высоким социально-политическим потенциалом."Православная этика коллективизма - это этика индивидов, объединенная коллективными нравственными ценностями".Протестантская этика западного индивидуализма, как известно, лишена этой ценности, поскольку направлена исключительно на автономную личность.

В целом, однако, можно заключить, что мнения большинства экономистов-теоретиков и сторонников устроения экономики на православных началах сходятся в понимании важности идейно-религиозных установок и перспектив трудовой этики в России, влияния генотипа культуры на возможность выхода нашей страны на уровень мирового развития.

трудовой этика православие моральный предпринимательство

Список литературы

1. Булгаков С.Н. "Православие" Киев 1991 г.

2.Василенко И.А. "Диалог цивилизаций" Москва 1999 г.

3.Платонов О. "Русская цивилизация" Москва 1995 г.

4.http://www.polemics.ru О.Сидякина "Русский путь" 2004 г.

5.http://www.polemics.ru С. Н. Зень "Русская вера" 2004г.

6.http://www.anthropology.ru Н.Л. Малинина, С.М. Дударенок "Религия и нравственность в секулярном мире. Материалы научной конференции" Санкт-Петербург 2001 г.

7. Булгаков С.Н. "Православие: Очерки учения православной церкви" 2-е издание 1989 г.\

Само собой разумеется, православие не знает автономной этики, которая пред-ставляет преимущественную область и своеоб-разный духовный дар протестантизма. Этика для православия религиозна, она есть образ спасения души, указуемый религиозно-аскетически. Религиозно-этический максимум здесь достигается, поэтому, в идеале монаше-ском, как совершенном следовании Христу в не-сении креста своего и самоотречения. Высшие добродетели для монашества суть достигаемое чрез отсечение своей воли смирение и хранение чистоты сердца. Обеты безбрачия и нестяжания являются только средством для этой цели, хотя и не для всех обязательным, как обязательна самая цель. Православие не имеет разных масштабов морали, но употребляет один и тот же масштаб в применении к разным поло-жениям в жизни. Оно не знает и разной морали, мирской и монашеской, различие существует лишь в степени, в количестве, а не в качестве. Можно в этом прямолинейном максимализме монашеского идеала видеть нежизненность и

Мироотреченность православной морали, ко-торая оказывается безответна пред вопросами практической жизни в ее многообразии. Поэто-му может казаться, что преимущество оказы-вается здесь на стороне гибкого и практичного католицизма с его двумя моралями, для совер-шенных и несовершенных (заповеди и советы), так же как и протестантизма с его мирской этикой повседневной честности. Нельзя отри-цать, что всякий максимализм труднее мини-мализма, и в своих неудачах и искажениях мо-жет вести к худшим последствиям. Однако негибка и максималистична сама истина, ко-торая терпит неполноту своего осуществления, но не мирится с умалением и полуистинами. Христианский путь есть путь узкий, и нельзя его расширять. Поэтому в основных принципах не может быть сделок или уступок в сторону приспособления. Однако упрек в мироотреченности православия должен быть отстранен. Он может быть применяем, самое большее, к одно-му лишь из исторических ликов православия, определившемуся под односторонним и чрез-мерным влиянием восточного монашества с дуалистическим и псевдоэсхатологическим пес-симизмом в отношении к миру. Но оно совер-шенно не может быть применимо ко всему пра-вославию, которое полно света Преображения и Воскресения. Православие может быть опре-делено с этической стороны как душевное здоровье и равновесие, для которого, при всей

Трагической серьезности, свойственной «цар-ству не от мира сего» остается место и для оптимистического, жизнерадостного отношения к жизни и в пределах земного существования. Монашествование есть не единственный и, во всяком случае, далеко не всегда труднейший образ делания заповедей Христовых, и это ста-новится очевидным, если мы остановим внима-ние на составе святых, прославляемых Церковью: здесь мы имеем, наряду с героями мона-шеского аскетизма, и мирских деятелей — благочестивых воинов, царей и князей, бла-гочестивых жен и матерей, и это есть прямое свидетельство известной равноценности разных путей. Каждый должен быть монахом или ас-кетом в сердце своем. И если можно говорить о монашествовании, как о необходимом для всякого христианина, то это относится лишь ко внутреннему самоотречению ради Христа, ко-торого надо возлюбить больше всего в мире и больше своей собственной жизни, Этим от-вергается языческое погружение в мир, безраздельное и безграничное, и установляется необходимость аскетического ему противоборст-ва, при котором имущие должны быть, по сло-ву ап. Павла, как неимущие. Это есть хождение пред Богом, прохождение своего пути жизни с мыслью о Боге, с ответственностью пред Ним, в непрестанной поверке своей совести. Работа над внутренним человеком называется иногда в православной аскетике «духовным художест-

вом», т.е. приравнивается к искусству. Любовь ко Христу является внутренним солнцем жизни, к которому она поворачивается во всех своих проявлениях. И этим установляется особый образ аскетического приятия этого ми-ра и его жизни, аскетического труда и творчест-ва в нем. Не осуждаются и не упраздняются никакие области жизни, как таковые: «каж-дый должен оставаться в том звании, в каком он призван» (Кор. 7,20), научал ап. Павел, и, однако, во всем быть христианином. Чрез это внутреннее духовное делание создается мир христианских ценностей в государстве, в хозяйстве, в культуре, возникает то, что называется духом жизни. Православие являло силу свою в воспитании народов востока, — Византии, России, славянских народностей с их своеобразною историей, и оно, конечно, не исчерпало эти свои силы и стоит теперь пред новыми задачами (о чем ниже).

На основании сказанного установляется исторический релятивизм задач и средств, вооб-ще методов православной морали при единстве и абсолютности цели, при ее христоцентризме. Человек живет в мире и в его истории, он подвластен принудительной необходимости этого мира, но он не принадлежит ему и способен возвышаться над ним. Чрез это противоборство сил мира и духовных устремлений в челове-ке установляется та историческая диагональ, по которой движется жизнь в ту или иную эпоху.

вого. Характер православных определяется, как основными чертами, смирением и любовью. От-сюда та благожелательная скромность, искрен-ность и простота, которая столь несовместима с духом прозелитизма и властности (compelle in-trare), свойственным римскому католичеству. Православие не убеждает и не завлекает, оно пленяет и притягивает, это есть его образ дей-ствия в мире. На нем лежит печать Иоанновского христианства: «дети, любите друг друга!». И эта любовь ко всякому, даже без различия его веры, есть черта, объединяющая православных старцев и подвижников и свет-ских писателей, в сознании своем даже удаляю-щихся от православия, каковы: Л. Толстой, Лесков и др.). Православие воспитывает преж-де всего сердце, и в этом состоит главное его отличие, источник как его превосходства, так и его слабости, может быть, более всего проявляемой в воспитании религиозной воли. Христианская этика, как она развивается в разных христианских исповеданиях, хотя и отражает на себе вероучительные их различия, но, вместе с тем, запечатлена и особым харак-тером разных народов, как и их исторических судеб. Практическая мораль, христианская фи-лантропия есть область, в которой менее всего ощущается разделение христианского мира, и на этой почве он и легче всего объединяется (Стокгольмское движение « Life and Work» на-ших дней). И думается, что во

Взаимном обще-нии разные христианские народы, принадлежа-щие к разным исповеданиям, могут и теперь взаимно поучаться друг от друга. В частности запад может восполнить свою сухость вдохно-венностью православия, православный же вос-ток может многому научиться в области рели-гиозного регулирования обыденной жизни у христианского запада. Ибо Марфа и Мария хотя и различны были между собою, однако обе были возлюблены Господом.

Страница сгенерирована за 0.11 секунд!

Похожие статьи: